Большая часть вещей в волонтёрской подписана. Это довольно интересно, потому что одни надписи сделаны сестрой-хозяйкой и указывают на принадлежность предметов, а другие – немцами и обозначают предмет по-русски. Поэтому непосвящённые немного теряются, читая на ящиках комода «носки», «шапки», «брюки», а на мусорном ведре – «волонтёры».
Надо упомянуть ещё пару мелочей: железный крюк для гамака и сам гамак, занимающий полкомнаты, внушительных размеров телевизор, детскую ванночку, пылесос, миниатюрный сухой бассейн с шариками, большущий надувной бассейн для воды, который стоит в волонтёрской в плохую погоду, и мы залезаем в него, как в лодку, – и описание нашей волонтёрской закончено.
Новые слова
Заглотыш – ребёнок, который не умеет жевать. Нельзя ему это давать, он заглотыш, подавится ещё!
Корыто – инвалидное кресло. У нас на складе есть одно корыто, надо посмотреть.
Игралка – дневное помещение для детей (ночное – спальня). Будешь хулиганить, пойдёшь от телевизора сидеть в игралку.
Телега – 1. Телега, на которой по корпусам развозят еду и бельё. Несите бельё, телега ждёт! 2. Тележка, на которой развозят еду по палатам. Давайте скорее, уже телега с обедом поехала! 3. Прогулочная коляска. Как у этой телеги тормоза работают?
Немцы – все без исключения волонтёры, потому что до нашего года в детском доме волонтёры были только из Германии. -Привет, немцы! – Привет, мы не немцы. – А кто же тогда?!
Мама
Нянечка говорит «сейчас мама тебя переоденет» и переодевает, значит, мама – это нянечка. Потом няня говорит «сейчас мама тебя покормит», а кормит Маша, значит, мама – это и Маша, и вообще та, что заботится.
Ещё мама – это та, что приходит.
– Привет. А ты чья мама?
Мы навещаем ребят в ПНИ. В прошлый раз были с Таней, в этот раз я одна.
– А где другая мама?
Иду по коридору к выходу, со всех сторон машут:
– До свиданья, мама!
Это не значит «моя мама» или «Васина мама». Мама вообще.
Мамой называют, когда не знают, как зовут. Это как «тётя» для домашних детей.
Я пришла к девочке в больницу, сижу у кровати. Она знает, как меня зовут, но после сильных эпилептических приступов многое забыла. Когда ей станет получше, вспомнит.
Встаю, собираясь уходить.
– Мама, посиди…
– Я не мама, я Маша.
– А-а, Маша.
Но когда я через некоторое время снова встаю:
– Мама, посиди.
Вода
В тёмном закутке между игровой и санитарской стоят два бидона с родниковой водой. Темно, не видно, пустые они или
полные. Беру черпак и зачерпываю вслепую. Часто рука легко уходит в пустоту, и я слышу шкрябанье черпака о дно. Но иногда черпак замирает, встречая сопротивление воды, а потом с глухим звуком ныряет и медленно уходит в глубину. Вытаскиваю, наливаю воду в чашку и пью.
