Тут уж рассмеялись все, Уэнсли от осознания того, как все Батлеры, сломя голову, ловят его в малюсеньком городке. Пожалуй, такое попадает на первые страницы новостей в местной газете.
— Не переживайте, я прочту о моих поисках на первой полосе Даркувдс-таймс.
Мистер Батлер чуть не слез со стула от смеха, его сыновья готовы были последовать за ним, только хозяйка дома смеялась в меру своей утонченной воспитанности, прикрывая веером рот.
— Нет, это определено редкая удача, которая свела наше знакомство, — оттирая слезы, произнес Батлер. — Даже в столице я не слышал таких острот. Но мы не только поэтому пригласили вас с нами отужинать, — тут он заговорщицки сощурился. — У меня к вам имеется очень серьезный разговор, который не требует посторонних ушей, поэтому Стоксоны сегодня и не были приглашены, хотя я об этом подумывал, но тогда вся прелесть беседы была бы смазана воркованием Ханы и жалобами мирового судьи.
А вот это уже интересно, хотя Фрай в начале вечера думал, что приглашен скрасить скуку, но есть еще и оборотная сторона медали. Так вот, она теперь повернулась к свету.
— Ну, тогда говорите, — прямо ответил преподобный Уэнсли, приготовившись слушать.
Хотя затылком он ощущал, что позади его неизменно находится прислуга.
— О, нет, нет, нет, это не самое лучшее помещение для разговоров, — он огляделся вокруг. — В моем кабинете пойдет?
— Ну, это же вы хотите со мной поговорить, хотя мне все равно, раз уж разговор действительно приватный.
— Отец, можно мы тоже будем присутствовать? — поинтересовался Джордж, перекидываясь понятливыми взглядами с Эндрю.
— Вы так и норовите всунуть пытливые носы в это дело.
— Мы уже достаточно взрослые, чтобы иметь право принимать полноправное участие, не думаю, что преподобный Уэнсли намного старше нас. Мне уже восемнадцать, — уточнил Эндрю.
— Я и того старше, мне двадцать два, — вторил ему Джордж.
— А вам сколько, мистер Уэнсли? — поинтересовался Эндрю.
— Двадцать пять, — ответил Фрай, немного удивившись такому повороту разговора.
— Ох, и молодежь сейчас пошла, — уточнил мистер Батлер, обращаясь к своему собеседнику. — Как вы думаете, преподобный Уэнсли, стоит ли их посвящать в это дело?
Фрай не знал, что ему ответить, на него сразу посмотрели две пары преданных глаз и иронично изогнутая бровь самого хозяина. Он не малейшего понятия не имеет, о чем с ним хотят поговорить, а уже должен быть судьей:
— Я не думаю, что являюсь тем человеком, который расставляет последние точки. Я не посвящен в это дело и не знаю, какова степень его секретности, и можно ли вашим сыновьям быть тому свидетелями.
