После поражения под Сталинградом, германская армия потеряла не только паритет[87] с Красной Армией, но и веру в свою непобедимость. Более того, в Сталинградском котле было уничтожено много ударных частей, которые и составляли «кулак» Вермахта.
Один из ведущих стратегов Рейха фельдмаршал Эрих фон Манштейн предложил в критический период войны (1943–1944 годы) перейти от прямолинейной стратегии к стратегии непрямых действий. Предложения Манштейна сводились к применению стратегической обороны. Армия не должна была специально удерживать конкретные участки фронта или опорные пункты на местности. Но быть готовой к отступлению или наступлению в соответствии с военной обстановкой. Там, где противник сосредотачивал свои силы, нужно было отходить, ведя изматывающие бои. Наступать нужно было только на тех участках, где у германских войск оказывалось преимущество. Фельдмаршал Манштейн предлагал своему командованию уклоняться от прямой борьбы с превосходящей по силе и ресурсам Красной Армией, и «ловить» её на ошибках и перемещениях. Подобная тактика постоянных уколов, уклонений, внезапных ударов по слабейшим участкам должна была постепенно гасить её растущую мощь. Скажем сразу, что Манштейн не обещал победы в случае принятия его плана. Замысел, с его точки зрения, мог вывести лишь на ничейный исход.
Советский Союз тем временем пришёл к идее «промышленной войны», то есть максимизации прямого действия. Это была простая и понятная всем идея. Война должна была превратиться из «крестьянской» в «индустриальную». Миллионы снарядов, посланные на германские позиции, всё равно сделают на этих позициях «своё дело». Снаряды не побегут назад, их не надо ни в чём убеждать. Они должны быть изготовлены, подвезены, распределены и выпущены по врагу. Такой подход был крайне затратным и, конечно, не всегда эффективным. Его суть была в том, чтобы встречать любой удар германских войск своим превосходящим ударом и крушить немцев сосредоточенной массой артиллерии, авиации и бронетанковой техники. А если бы Германия отказалась от прямых ударов, избрав сложную стратегическую игру? Кто знает, хватило бы армиям СССР ресурсов быть сильными везде и всегда? А все риски подобной борьбы обратились бы уже против русских.
Идея косвенной борьбы в том, чтобы переключить противника с точно выбранного им сокрушающего прямого действия на другой участок, вскрытый как слабый для этого противника. В этом случае он должен будет перестроить свои силы, чтобы поддержать и первоначальное действие и то, которое ему предлагается в качестве альтернативы. Добившись от противника подобной перестройки сил, можно, улучив правильный момент, вернуться туда, откуда пришлось переключаться. Вернуться, но уже с новыми силами или возможностями.
