Пожалуй, подающий мяч из-за ворот. Как-никак, тоже принимает участие в игре. Правда, довольно ограниченное. Но все же… А девчонка хороша!»
Парсел умышленно распаляет себя. Размышления о стадионе, примитивное сравнение его с Америкой нужны ему для постоянного самоутверждения. Он, конечно, знает, что Роберт красив, а он, Джерри, уродлив. Но каждый раз, когда он видит Дайлинга с прелестной женщиной, у него появляется ощущение личной обиды.
«Почему природа так несправедлива? Одного одарит внешностью сказочного принца, из другого вылепит безобразного йэху…» Немного успокоившись, Парсел вновь останавливает взгляд на Лауре. Долгий, откровенно раздевающий взгляд. Как бы невзначай касается пальцем ее груди. Лаура вопросительно смотрит на Дайлинга. Тот делает вид, что ничего не заметил.
«Ах, Джерри, Джерри, — думает Дайлинг, встречаясь взглядом с Парселом. — Сукин ты сын! Вечно одна и та же история как ни встретимся за границей, так он вечно норовит вытащить у меня из постели любовницу. В Штатах он идеальный муж и отец. Конечно! Без этой показной добропорядочности черта с два пролезешь в конгресс!..
А как только вырвется за рубеж, так обязательно ему хочется приласкать туземочку. И чтоб была не старше семнадцати-восемнадцати лет. Еще бы! Ему шестьдесят два, а его великолепнейшей миссис Парсел уже за семьдесят пять перевалило.
Зато в приданое несколько миллионов отхватил.
Всех и даже меня он уверяет, что любит свою Маргарет.
Кто-то, а уз я-то знаю: будь он уверен, что все сойдет благополучно, немедля всыпал бы своей любимой Мардж цианистого калия в кофе. А на следующее утро женился бы на какой-нибудь голливудской красотке. И вышло бы повторение его истории: когда-то он женился на чужих деньгах, а теперь кто-то выскочил бы замуж за его миллионы…
И ростом не вышел. И „вывеска“ неказистая… И как его только женщины целуют? Наверно, закрывают глаза и представляют на месте его физиономии огромный, сияющий доллар…»
— Послушай, Джерри, — Дайлинг кладет свою руку на руку Парсела. — Помнишь встречу с Мичиганским университетом? Это, пожалуй, была наша лучшая игра за все время учебы в колледже!
Парсел с готовностью кивает головой, хотя и не помнит эту игру. Он вообще сейчас не в состоянии ни помнить, ни соображать. Он видит перед собой лишь грудь и губы Лауры.
Девушка вяло улыбается. «Так баснословно богат и такое чучело, думает она. — Или он выглядит так при невыгодном для него сравнении с Робертом? Единственное, что есть на этом лице — глаза. Правда, бесцветные, усталые, но очень умные.
