После этого секретарша положила на стол несколько стопок бумаги и попросила нас дать образец подписи для копирования. Автографы! Очевидно, миру требовались наши автографы в таких количествах, что NASA завело машину для их автоматического воспроизведения. Если мог быть какой-то символ, обозначающий наше вступление в новую эпоху, то это был он. До того меня никогда не просили дать автограф, иначе как на чеках.
Я взял ручку и написал: Майкл Маллейн. Результат мне не понравился. Слишком мелко, слишком плотно и слишком тщательно, подумал я. Буквы М в особенности выглядели так, как будто надо мной стояла наставница, когда я их писал. Слишком уж они бы отчетливы. Каждая представляла собой симметричный двойной холмик – они бы отлично смотрелись в моих прописях за третий класс. Такая подпись никуда не годилась. Мне казалось, что у знаменитостей всегда неразборчивые подписи. Я взял другой лист и попытался замутить что-то радикальное, а затем представил себе, как это будет выглядеть на фото на стене какого-нибудь коллекционера. Подпись выглядела поддельной, как, собственно, оно и было. Вторая страница тоже пошла в мусорное ведро. Я пытался ставить подпись быстрее, медленнее, с бо́льшим наклоном, с меньшим наклоном… Я хотел сделать такой автограф, который будет поражать. И тут меня осенило, что все вокруг занимаются тем же самым. Действие, которое было совершенно обычным – написать свое имя, – внезапно стало сложной задачей, личным вызовом. Я огляделся и увидел, как несколько моих коллег внимательно изучают свои листы. Некоторые даже высунули язык. Изобрести идеальный автограф оказалось тяжким трудом. Я был свидетелем высочайшего уровня… конкурентоспособности астронавта. Они старались выбить результат из собственной музы. «Почему ты не можешь придумать запоминающийся автограф, черт тебя дери?!» Я слышал, как с шуршанием уходят из пачек страницы – оружие для 35 личных сражений за совершенную подпись. К моменту, когда секретарша получила автографы для машины, на земле стало одним маленьким лесом меньше.
В течение нескольких следующих месяцев мы продолжали знакомиться с агентством, посещая центры NASA в разных концах США. Как и все правительственные агентства, NASA рассредоточило свою деятельность по многим штатам, чтобы заручиться поддержкой максимального числа членов конгресса. На частных самолетах NASA мы летали в Космический центр имени Кеннеди во Флориде, в Исследовательский центр имени Эймса в Маунтин-Вью (Калифорния), в Центр космических полетов имени Маршалла (Marshall Space Flight Center, MSFC) в Хантсвилле (Алабама) и еще на несколько объектов NASA и подрядчиков, разбросанных по всей стране. На каждом из них нас представляли сотрудникам, для нас проводили экскурсии и рассказывали о работе этих учреждений.
