Позднее я узнал, насколько эти старики боялись нас. Нас отобрал Джордж Эбби, глава Директората операций летных экипажей и босс Джона Янга. Их – нет. Они стали астронавтами задолго до того, как Джордж занял эту должность. Говорили, что именно он будет назначать людей в экипажи шаттлов. Астронавты-старожилы беспокоились о том, удастся ли им слетать вообще. Джордж мог бы просто начать с нас, со своих протеже, и выкинуть конкурентов на улицу. Астронавты не заключали контракта, который бы гарантировал им полет. Поэтому старожилы в этом зале видели в нас угрозу своим местам в очереди. Неправда, что только члены нашей группы «обнюхивали» друг друга и метили территорию. Это делали все. Все мы мучительно хотели завоевать свое место в очереди на полет в космос и готовы были отстаивать его всеми средствами.
Хотя шесть женщин не могли метафорически «задрать ногу» на углу, каждая из них, безусловно, следила за пятью остальными и оценивала свое место в соревновании. Не требовалось особого ума, чтобы догадаться: одна из них будет на борту того самого шаттла, на котором полетит первый астронавт из нашей группы. Пиар-машина агентства с нетерпением ждала возможности отправить женщину в космос. Хотя я и сомневался, что дойдет до выдирания волос и царапания лиц, среди прекрасного пола было столько же соперничества, сколько и среди мужчин.
Джон Янг приветствовал нас несколькими незапоминающимися словами, которые он произнес, не поднимая глаз от своих ботинок. Те ситуации на грани жизни и смерти, которые достались Янгу как летчику-испытателю и астронавту, не дали ему никаких навыков публичных выступлений. Казалось, он нервничает и не хочет зрительного контакта с аудиторией. Как потом выяснилось, это была его личная особенность, никак не связанная конкретно с приветственными речами. (Life об этом почему-то не писал.) Его поза и голос делали сказанное еще менее убедительным. Как и все астронавты первых лет, он был невысоким и щуплым. Он был флоридским мальчиком и имел соответствующий акцент и словарь. Часто использовал выражение «те ребята» по отношению к кому угодно за пределами Отдела астронавтов. Он не казался дружелюбным и доступным. Не будет сильным преувеличением назвать его отшельником. Однако он обладал отличным и недооцененным чувством юмора. Когда власти Флориды назвали один из проездов в Орландо аллеей Джона Янга, Джон сказал: «Тем ребятам не стоило так делать. Я пока еще не умер».
