– А если он жив еще?.. Девушка была в слезах, но ведь она могла плакать не по мертвому, а по умирающему. Если я опоздал, то являться к нему совестно. А видеть мне его хочется. Решено! Не поеду опять.
Однако через минуту Калиостро вышел вновь и приказал удивленному кучеру ехать опять туда же, к домику в Марэ.
На этот раз Калиостро подъехал к самому крыльцу дома, вышел и хотел постучать в дверь, когда увидел, что она была растворена. Он вошел и невольно осмотрелся, чтобы убедиться, нет ли в прихожей гробовой крышки или чего-либо, свидетельствующего о присутствии покойника.
Тихие голоса слышались из соседней комнаты, куда дверь была затворена.
Калиостро сбросил плащ, снял шляпу и, отворив дверь, вошел с той уверенностью в поступи и взгляде, которая иногда выручала его. Когда он появился на пороге горницы, две молодые девушки, пожилая служанка и офицер сразу прекратили свой сдержанный шепот и с живостью обернулись к нему. Девушка помоложе бросилась к нему навстречу со словами:
– Вы доктор Дюкро? Хирург королевский?
Калиостро запнулся на секунду и тотчас же произнес:
– Да.
– Я, лейтенант Турнефор, за вами посылал, – выговорил, подходя, офицер. – Помогите. Вам передал приглашение наш командир?
– Да, – с той же уверенностью отвечал Калиостро. – Он жив, стало быть?
– Идите. Скорее! – воскликнула Лиза.
– В каком положении находится он? В сознании?
– Плохо… Очень плохо… Но жив, положительно жив, – прибавила пожилая служанка, приблизясь к Калиостро.
– Где он себя ранил? Куда направил оружие? – спросил Калиостро. – Верно, в сердце или в голову?
Обе девушки, а вместе с ними и Турнефор с изумлением взглянули в лицо Калиостро.
– Мы вас не понимаем, господин доктор, – произнес Турнефор. – Про что вы говорите?
– Что же с ним, если он не ранен? Я думал, что он… – запинаясь, выговорил Калиостро, – сам хотел покончить с собой. Ведь это господин Норич?
– Да, Норич! – воскликнула Лиза. – Мой брат. Но он преступно был ранен злодеем на улице… Грабителем…
«Ничего не понимаю», – подумал Калиостро и прибавил:
– Так идемте скорей!
И, сопутствуемый Лизой, которая указала ему дверь и пропустила его вперед, кудесник, сказавшийся королевским хирургом Дюкро, с любопытством прошел в другую комнату, маленькую, полуосвещенную лампадой.
На кровати в углу Калиостро увидел лежащего на спине молодого человека очень красивой наружности, поразившей его тотчас правильностью и благородством черт лица. Он тяжело дышал; обильный пот струился по лбу и смочил волосы на голове; глаза его постоянно открывались и закрывались. Каждый раз, что поднимались веки, лихорадочно блестящий взгляд черных глаз ярко вспыхивал в полумраке комнаты. Лицо слегка подергивала судорога.
