– Когда увидите, то узнаете. Но довольно… Приступим…
И Калиостро громко, особым голосом обратился к графу Пралену, снова спрашивая его, согласен ли он возвратить хотя бы половину имущества законному наследнику. Пэр отчасти нетерпеливо повторил свой отказ в более резкой и даже насмешливой форме.
– В таком случае вы упорно желаете, чтобы «он» свидетельствовал, что вы не правы, что завещание подложное?
– Я не позволяю вам так выражаться! – горячо воскликнул Прален.
– Стало быть, дело решено? Вызывать мне свидетеля?
– Пускай придет и говорит что хочет. Мне все равно… Вы не ставили мне условием, и я вовсе не обещал вам, что буду повиноваться неизвестному мне господину.
– Я не говорил вам, – строго вымолвил Калиостро, – что он вам неизвестен. Напротив, я скажу вам, что он хорошо известен всем вам. Этому молодому человеку он не только хорошо известен, но даже более того… Впрочем, зачем слова терять даром… Вы отказываетесь? Повторите ваш отказ.
– Отказываюсь. И даже сожалею, что приехал! – раздражительно выговорил Прален.
– Вы не хотите отдать половину имущества добровольно?
– Ах, черт побери… Это скучно… Никогда!
– Вы слышали? – странным голосом выговорил хозяин как бы себе самому, а не гостям.
– Да, слышали, – отозвались тихо все трое, удивленные голосом Калиостро.
– Молчание! Я всех прошу на мгновение соблюсти полное молчание и, если возможно, даже не шевелиться.
Наступила полная тишина. Хозяин, сидя в кресле, опустил голову на руки. Он оперся локтями в колени, приник лицом к раскрытым ладоням, как бы в глубокой думе. Гости безмолвно смотрели на него, не понимая, что происходит, не зная, что будет, но с трепетом чуя – по репутации этого человека, – что произойдет что-нибудь особенное.
Комната в полумраке, казалось, вздрагивала беззвучно и колыхалась в лучах тлевшего и замиравшего в камине огонька.
После паузы, среди полной тишины в комнате и во всем доме, Калиостро отнял руки от лица, встал и выпрямился во весь рост. Затем он закинул голову назад, поднял высоко правую руку перед собою со сжатыми пальцами, кроме указательного, как если б он указывал нечто в пространстве. В то же время левая рука его и ее указательный палец были опущены и как бы указывали на нечто, находящееся в двух шагах от него на полу…
Кудесник был обращен лицом к огромному шкафу с книгами, стоявшему в глубине кабинета, и все взоры гостей невольно обратились на этот угол.
– Явись и свидетельствуй!
В комнате пронесся легкий ветерок, как бы из отворенного окна; ковер и листы раскрытой книги на столе всколыхнулись, пламя в камине подскочило, блеснуло ярко и опять упало.
