Пункт второй
Тут воздух прорезали надсадные вопли, женский воинственный визг, и тогда из-за посадочных распорок на площадку выскочили трое утренних туземцев.
При виде столь высокого начальства, прилетевшего, похоже, из само́й столицы, они явно сдрейфили, попятились, уже было собираясь задать стрекача, дабы не нарываться на новые неприятности, однако, потоптавшись малость, всё же передумали и мелкими шажками, по замысловатой траектории, начали приближаться к начальскому вертолету.
На их головах вновь красовались гигантские белые тюрбаны, похожие на снежные сугробы, над которыми изрядно поработало в конце зимы проснувшееся солнышко, а сами же туземцы были, как и прежде, голые.
– Женщина… – зачарованно промямлил Пупель Еня.
– А это еще что за фрукты? – обомлел с бархатной нашлепкой, подозрительно разглядывая новоприбывших.
– Тоже, скажете, инспектора? – язвительно ввернул его коллега.
– Сволочи они! – хором ответили вчерашние с прокисшими минами на физиономиях.
– Врут они, начальник, беспардонно врут! – с отчаянной решимостью выкрикнула женщина.
– Да уж… Мы честно работаем, – понуро подтвердили ее спутники.
– Вот наглые, – шепнул себе под нос Матрай Докука. – Хоть бы покраснели… Прямо завидно!..
– Вы чего, собственно, добиваетесь? – устало зевнув, как бы нехотя осведомился с красной повязкой.
– Правды! – истово ответили новоприбывшие. – И ничего, кроме правды! Облапошили нас, начальник, объегорили сироток бедных. Ни за что, ни про что злобно обидели. Ракета-то ведь – наша!
– Йу-юй-ять-ять! – запричитали вчерашние и потянулись к заранее заготовленной куче камней. – Да как же это так?!. Обман, начальник! Вот провалиться нам, сплошной обман! Кто первым сюда явился?
– Мы! – нисколько не смутясь, отрезала женщина. Она порыскала глазами, словно ища поддержки, и неожиданно добавила: – А вы спросите-ка у тех, кто в ракете прилетел. Спросите! Они вам скажут всё. Ну, слопали?!
– Это правда? – помрачнел с красной повязкой. – Так оно и было, да?
Теперь, когда самокрутка, ракета и заполнявший ее скарб, а также прочие приборы всё равно уже им как бы и не принадлежали (оттого-то, надо полагать, и припорхнули сюда власти, явно собираясь подвести под делом жирную черту), когда все эти пламенные распри не давали им ровным счетом ничего, но лишь способны были испохабить настроенье до предела, – да, теперь несчастных космонавтов совершенно не тревожило, кому же в конечном итоге достанется их бесценное имущество.
