– Смилуйся, начальник! – хором простонали аборигены. – Пощади!
Левая начальническая бровь второго с недоумением взметнулась к роскошному рыжему чубу, куделящемуся из-под бескозырного картуза, а глаз под этой бровью глянул внимательно и настороженно.
На месте же правого глаза красовалась мощная бархатная нашлепка цвета штормовой морской волны.
– Ссуда взаймы – расход-приход? – удивленно произнес с нашлепкой на глазу.
– Какой-то особенный язык… – насторожился Пупель Еня.
Ривалдуй бочком приблизился к лингвоперчику, воровато обернулся и что есть силы трахнул по нему коленом.
Тотчас в аппарате что-то, обвалившись, громко зашумело, жалобно звякнуло, во чреве его случились нужные положительные перемены, и динамик внятно произнес:
– Вы еще не управились с этими молодцами?
Начальнички игриво переглянулись.
От таких слов все трое спейсотусовщиков внезапно засмущались и стыдливо прикрылись руками.
– Центр воображения отключился, с ним это бывает, – шепотом пояснил Ривалдуй, кивая в сторону лингвоперчика.
– Смилуйся! Спаси нас, начальник! – голосили между тем аборигены.
– А что такое? Неужели вам не удалось?
И тут Матрай Докука решил играть ва-банк.
– Начальник, дорогой, управы на них нет! – заорал он возмущенно. – Ужас! Что-то непотребное!.. Я даже слов не нахожу… Инспектора в дураках оставить хотели!
– Кто – инспектор? – не понял с красной повязкой.
– Я! А это вот – мои подручные. Всегда начеку… Я вынужден пожаловаться на здешних негодяев. Вы ведь помните меня? Я третьего дня мимо пролетал и настоятельно просил нас встретить…
– Вас?! – поразился с бархатной нашлепкой. – Именно вас? Нет, не помню. Хоть убей. Может, ты… – смятенно обернулся он к коллеге. – Не встречал ни разу? Нет?
– Ну как же, как же! – изворачиваясь с бешеным упорством, капитан взялся врать напропалую. – Я бывал здесь по своим делам еще лет двадцать пять назад! Вы тогда в чем-то сплоховали, а я вас покрывал… Уж, надеюсь, вы помните, как пили мы за ваше здоровье в одном очаровательном кабачке? Вы тогда, кажется, только женились… Именно! Хорошее времечко было, правда? Буйная молодость, вино, любовь!.. А?
– Нет, – с выражением полного недоумения на лице пробормотал с красной повязкой, видно, самый главный, – ничего такого я не помню. Даже странно как-то слышать… Да и не женат я… Так что трудно вспоминать… Мы прилетели к нашим соплеменникам, а вовсе не к вам. Вы, вероятно, обознались.
– Скорее всего, – подтвердил с бархатной нашлепкой. – Уж не обессудьте…
