«Ну, я бы так не сказала, – подумала Эбби, но тут же постаралась прогнать эту шальную мысль. – Он красив, конечно, но у него внешность первого ученика привилегированной частной школы для мальчиков; может, кому-то это и нравится, но только не мне», – одернула она себя.
– Похоже, ваша выставка имеет успех.
– Пока рано это утверждать, но да, судя по всему, люди в восторге от наших фотографий. – Она внутренне поморщилась: эта фраза была такой же формальной, как сообщение, оставленное на автоответчике.
– Ну, это меня не удивляет. Потрясающий кадр, – сказал Холл, кивнув в сторону фотографии Доминика Блейка и Розамунды Бейли. – Обычно такие подборки абсолютно сухие, как пески пустыни Гоби, но этот снимок наполняет экспозицию жизнью, тем более что вы поместили его рядом с письмами жены Скотта. Меня чуть слеза не прошибла.
Эбби внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, не подшучивает ли он над ней. «Типичные понты матерого журналюги, – подумала она, – который высмеивает что угодно. Но если он хорошо о нас напишет, то уж ладно…»
– Я раскопала это фото в нашем архиве. И подумала, что такой трогательный снимок нельзя не включить в экспозицию.
Они двинулись вдоль стенда, и Эллиот провел пальцем по каждой из шести оранжевых наклеек.
– Продается хорошо. Ваша интуиция вас не подвела.
– За этим снимком скрывается удивительная история, – затараторила Эбби. Она нервничала; мимо них проходил официант, и она, взяв у него стакан с апельсиновым соком, быстро сделала глоток. – Здесь запечатлен момент, когда они виделись в последний раз. Он пропал во время своей экспедиции, предположительно погиб. И никто никогда так и не узнал, что с ним случилось.
– Последнее прощание… – тихо произнес Эллиот.
– Именно так, – подтвердила Эбби, восхищаясь тем, с каким чувством это было сказано.
– Собственно говоря, я собрала информацию об изображенной здесь женщине. Мы не упомянули о ней в наших комментариях, поскольку мой босс посчитал, что нужно сосредоточить внимание на путешественниках и первооткрывателях, хотя она тоже очень интересная фигура. Это Розамунда Бейли, известная в семидесятые и восьмидесятые годы журналистка. Впрочем, впоследствии она, похоже, исчезла с радаров.
– Розамунда Бейли? – удивленно переспросил Эллиот.
– Да, а вы ее знаете?
Холл пожал плечами:
– Ну, не совсем, все-таки я из другого времени, но ее у нас дома частенько поливали грязью. Мой отец с ней не ладил, что, собственно, неудивительно. Она была ведущим обозревателем одной из конкурирующих газет, и ей доставляло особое удовольствие подвергать его нападкам.
