Быть беде, большой беде» (Ставрополь: РИА-КМВ, 2007).
Но даже Рудченко не предполагал, с какой энергией и последовательностью Горбачев будет заниматься не столько государственными делами, сколько обустройством своих материально-бытовых условий. Об этом весьма точно высказался один из ведущих русскоязычных американских «горбачевоведов» журналист Валерий Лебедев. В статье «Горбачев и социал-демократические горизонты России» он отметил: «…Горбачев был не прочь пожить хорошо. Это даже не то слово. Он воспринимал свое “генсекство”, как данное самим Богом или, для материалиста лучше сказать, природой, право на пользование всеми благами жизни, как если бы они падали с неба сами по себе» (Вестник. № 11/244. 06.06.2000).
Аналогичное отношение характеризовало и Раису Максимовну. В некоторой степени об этом свидетельствует факт, описанный Нэнси Рейган в ее воспоминаниях «Мой черед». На первой встрече Раисы и Нэнси в Женеве в ноябре 1985 года (через полгода после избрания Горбачева генсеком) она поразила американку. Раисе Максимовне не понравился стул, на котором она сидела. Она лишь щелкнула пальцами, и сопровождающий ее офицер КГБ тут же подал ей другой. Нэнси Рейган писала, что она «глазам своим не поверила. Я видела первых леди, принцесс, королев, но никогда не видела, чтобы кто-то из них вел себя подобным образом». Правильно в русском народе говорилось, ничего толкового не будет из того, кто из грязи попал в князи.
Став генеральным секретарем ЦК КПСС, Горбачев своим меркантильным запросам придал государственный статус. Уже в 1986 году он поставил перед управляющим делами ЦК КПСС Николаем Ефимовичем Кручиной задачу построить ему «новый дом, достойный генерального секретаря ЦК КПСС» на Ленинских горах с видом на «родной» Московский университет. Через год с небольшим новая дача на пересечении Мичуринского просп. и ул. Косыгина приняла чету Горбачевых.
Как я уже говорил, в 1986–1991 годах генсек с женой и дочерью были прописаны в доме на ул. Щусева, 10. Одновременно, по некоторым сведениям, за ними числилась квартира в четырехэтажном жилом 14-квартирном доме на ул. Косыгина и вышеназванная дача. Однако для нового генсека этого показалось мало. Было принято решение построить особняк в Волынском, рядом с бывшей дачей Сталина.
Как писал В. Болдин в книге «Крушение пьедестала…»: «Новое сооружение представляло собой своеобразный дворец с отдельным блоком помещений для супругов Горбачевых и охраны, просторными залами заседаний и совещаний для коллективной и индивидуальной работы. Здесь предусматривались просторные многокомнатные номера для помощников и советников, а также помещения для рядовых исполнителей, машинисток, стенографисток. Просторная и светлая столовая, бильярдная, библиотека, машинописное бюро и помещение для ксерокопирования, современные средства связи – все должно было способствовать труду над духоподъемными речами и выступлениями генсека
