Да, здесь было много денег. Здесь была и новая квартира и выплаченные рассрочки за телевизор и холодильник, и шуба для молодой жены и все, что необходимо, но не достать для ребенка, и давняя мечта – новенькая «Лада», да нет, теперь уже «Волга»! Новая! С «Роудстаром» и поляризованными стеклами!.. И дача на взморье! И стенка! И диван! И…
Все эти мысли вихрем пронеслись в его голове. И право же, автор затрудняется сказать, какое бы молодой человек принял решение в данной ситуации, если бы не услышал шороха за бархатной занавеской. Резким движением он сорвал тяжелую ткань и опешил. Перед ним стояла давешняя танцовщица в компании со стариком в исподнем.
– Лалка?! – не веря глазам, вскричал юноша.
– Намик! – воскликнула девушка. – Что ты здесь делаешь?
– По-моему, это я должен спросить, что ты, моя сестра, делаешь здесь, в этом притоне?.. Рядом с этим… – но не закончив фразы, он понял все, покраснел… Глаза его наполнились слезами.
– Послушайте, молодой человек… – начал было Низамов.
– Стоять, – вне себя от ярости закричал Намик.
В руку его услужливо скользнула телефонная трубка. Сам собой несколько раз провернулся телефонный диск, гуднул зуммер и довольно четкий голос произнес:
– Уголовный розыск. Майор Акперов у телефона.
– Приезжайте, – сказал Намик дрожащим голосом. – Здесь банда преступников. Они пытаются подкупить меня. Они…
– Намик! Сзади! – завизжала девушка, заметив верзилу, который подкрадывается к ее брату с ножом в руках.
Намик отбил нож и вывернул верзиле руку.
Гришка вскинул было пистолет, но не тут-то было.
Большая, красивая люстра неожиданно сорвалась с крюка и, пролетев через всю комнату, грохнулась ему на голову.
Ловким самбистским приемом Намик бросил верзилу на пол, но в это время один из юных официантов сообразил огреть его графином по голове – и все общество стремительно бросилось к выходу.
И тут началось такое, о чем все они позже вспоминали с непередаваемым ужасом. Окружающие их вещи будто взбесились.
Витая лестница с точеными балясинами взвилась, как необъезженная кобыла, дыбом встали дорогие ковры, столы составили настоящую баррикаду, больно лягались и пихали господ в сытые животы своими острыми углами. Стулья, скача по столам, лупили спинками, ложки били их по лбам, вилки кололи в бока. Исполинский осетр, до сего момента мирно лежавший на блюде, съездил по физиономии своего «короля», наполовину съеденный поросеночек вцепился в ухо Низамову. Тарелки со всем своим содержимым били по лицам воров-патрициев.
