Темными ночами Готама проникал в самые глубокие и дикие уголки леса, малейшая мысль о которых заставляла волосы становиться дыбом, и там оставался на протяжении всей ночи. Даже когда страх и паника заполняли его ум и тело, он сидел, не шевелясь. Когда мимо проходил олень, шелестя листьями, страх говорил ему, что это приближаются демоны, чтобы убить его, но он не двигался с места. Когда павлин сбрасывал сухую ветку, страх говорил ему, что это питон сползает с дерева, но он все равно не двигался, хотя страх пронзал его, как укусы красных муравьев. Он пытался превозмочь все физические страхи. Он верил, что, как только его тело перестанет быть рабом страха, разум сбросит оковы страданий. Иногда он сидел со стиснутыми зубами и языком, давящим на небо, собирая всю свою силу воли, чтобы подавить страх и ужас. Даже когда он весь покрывался холодным потом и тело становилось мокрым, он не двигался. Иногда он задерживал дыхание на такие длительные промежутки, что грохот, подобный грому или ревущему пламени, заполнял его уши, а голова казалась расколотой надвое. Иногда он чувствовал, будто его голова стиснута стальным обручем, а желудок разрублен топором мясника. А временами ему казалось, что его тело поджаривается на открытом огне. Этими жестокими упражнениями он смог дисциплинировать себя и утвердить свое мужество. Его тело обрело способность выносить невообразимую боль, но в сердце его все еще не было мира.
Монах Готама практиковал подобные лишения в течение шести месяцев. Три месяца он был один, но на четвертый его нашли пять учеников Уддака Рамапутты, возглавляемые его старым другом Конданньей. Сиддхаттха был рад снова видеть Конданнью. Всего через месяц после того, как Сиддхаттха покинул медитативный центр, Конданнья достиг состояния «ни восприятия, ни невосприятия». Увидев, что он не может научиться чему-либо еще у Мастера Уддака, Конданнья уговорил четырех друзей присоединиться к нему в поисках Сиддхаттхи. Через несколько недель им удалось его найти, и они выразили желание остаться и заниматься практикой вместе с ним. Сиддхаттха объяснил им, почему он использует путь самоумерщвления плоти, и пять молодых людей - Конданнья, Ваппа, Бхаддийя, Ассаджи и Маханама - решили следовать этому пути. Каждый монах нашел себе пещеру, они были расположены недалеко друг от друга, и каждый день один из них отправлялся в город собирать пищу подаянием. Когда он возвращался, еда делилась на шесть порций, так что каждому доставалось всего маленькая горсть пищи в день. Проходили дни и месяцы. Тела монахов стали худыми и изможденными. Они покинули гору и направились на восток к деревне Урувела, на берег реки Неранджара, где продолжили практику в том же роде. Но строгость к себе Сиддхаттхи начала волновать даже пятерых его товарищей, они посчитали, что следовать за ним невозможно. Сиддхаттха прекратил омовения в реке и даже перестал принимать свою порцию пищи. В некоторые дни он ел только сморщенную гуаву, которую ему случалось находить на земле или кусочек высохшего помета буйволов. Его тело было ужасно изнурено, на выступающих костях оставалось совсем немного плоти. Сиддхаттха не стриг волосы и бороду уже шесть месяцев и, когда он тер голову, из нее выпадали горсти волос, как будто там, на кусочке плоти, все еще облегавшем череп, больше не было места для них.
