Готами допоздна делилась с Ясодхарой своими мыслями, а затем возвратилась в королевские покои. Ясодхара вышла проводить ее на веранду, где они увидели полную луну, висящую высоко в ночном небе. Вечеринка была в полном разгаре. Звуки музыки, разговоров и смеха доносились из дворца. Ясодхара проводила Готами до входных ворот, а затем пошла искать Чанну. Он уже спал. Ясодхара разбудила его и прошептала:
– Возможно, принцу нужна будет твоя помощь сегодня ночью. Приготовь Кантаку к выезду. И оседлай еще одну лошадь для себя.
– Ваше высочество, а куда едет принц?
– Не спрашивай, пожалуйста. Делай, как я сказала, потому что принц, возможно, захочет проехаться этой ночью.
Чанна кивнул головой и направился в конюшню, а Ясодхара вернулась во дворец. Она приготовила дорожную одежду и положила ее на кресло Сиддхаттхи. Она накрыла Рахулу легким одеялом и легла сама. Она слышала звуки музыки, разговоров и смеха.
Прошло много времени, прежде чем звуки стихли и замолкли. Она поняла, что гости ушли в свои покои. Тишина наполнила дворец. Она долго лежала молча, но Сиддхаттха не возвращался. Он сидел в одиночестве на воздухе и смотрел на сверкающую луну и звезды. Тысячи звезд мерцали в небе. Он твердо решил покинуть дворец этой ночью. Наконец он вошел в свою спальню и переоделся в дорожную одежду, уже приготовленную для него. Он приподнял занавеску и посмотрел на ложе. Гопика лежала там и, без сомнения, спала. Рахула был рядом с ней. Сиддхаттха хотел попрощаться с Ясодхарой, но колебался. Он уже сказал все, что нужно. Если он разбудит ее сейчас, это сделает их расставание более болезненным.
Он опустил занавеску и повернулся, чтобы уйти. Но сомнения вновь одолели его. Еще раз он отдернул занавеску, чтобы бросить последний взгляд на жену и сына. Он внимательно смотрел на них, пытаясь запечатлеть в своей памяти любимых людей. Потом он опустил полог и вышел вон.
Проходя через гостиную, Сиддхаттха увидел девушек-танцовщиц. Они лежали, раскинувшись на коврах. Их волосы были взлохмачены и не прибраны, их рты раскрыты, как у мертвых рыб. Их руки, такие мягкие и гибкие во время танца, теперь выглядели окостенелыми. Их ноги лежали на телах других, как у трупов на полях сражений. Сиддхаттхе показалось, что он пересекает кладбище.
Он прошел в конюшню и нашел там бодрствующего Чанну:
– Чанна, оседлай и приведи мне Кантаку.
Чанна кивнул. Он уже все приготовил. Кантака был уже готов и оседлан. Чанна спросил:
