Все-таки странный сон сдал свои позиции жестокой реальности, пришла пора вставать, и Лаки долго пялился в кромешную темноту, не желая подниматься, ведь там, во сне, было уютно и солнечно, а реальность многолико скалилась из неизвестности. Теперь ему виделись песочные часы Юлиной жизни, в них осталась только треть песка.
После вчерашнего сумасшедшего дня Лаки казалось, что он наполовину мертв, и повторять приключение не хотелось. День сегодняшний обещал быть таким же веселым, ведь по плану – переправа через речку на таинственный остров, где, возможно, нет ни Яны, ни кого бы то ни было, но Лаки ухватился за надежду и не желал с ней расставаться.
Скорее всего, на острове «психичка», которая выжигает мозг людей и делает их кем-то наподобие зомби. Есть ли у тебя, Лаки, шапочка из фольги? Правильно, нет.
Он поднялся рывком, нащупал фонарик, включил его, съел три бутерброда, сардину в масле, хлебом вымазал изнутри банку. Посчитал, что пришло время взбодриться, и опустошил банку энергетика.
На улице Лаки ждал сюрприз. Солнце еще не встало, было раннее утро, и стебли травы, хвоя, опавшие листья серебрились инеем, изо рта валил пар. Промокшая куртка высохла за ночь, а вот «берцы» просушить не удалось, Лаки очень надеялся, что к обеду потеплеет, и в кедах он не успеет замерзнуть.
К реке Лаки шел по путям, утрамбованным мутантами, и даже не проверял дорогу гайками. Всегда бы так по Зоне гулять! Он даже не заметил, как очутился на обрывистом берегу реки. Следовало пройти еще два километра вверх по течению, и будет тот самый остров.
Приходилось то спускаться в овраги, то снова карабкаться на пригорки. Мутанты здесь не сильно натоптали, и Лаки снова бросал гайки. Один мешочек он уже израсходовал и перешел на резервный.
Лаки как раз вылез из оврага, когда услышал голоса. Он тут же рухнул на землю и замер. По лесу неспешно шагали два человека в камуфляжных шляпах с узкими полями. У того, что шел первым, была светлая борода чуть ли не по пояс, у второго – черная с серебристыми прядями, оба в комбинезонах болотного цвета, с дробовиками, в высоких резиновых сапогах.
Услышав подозрительный шорох, оба повернулись в сторону Лаки, прицелились в пригорок, где он лежал. Чернобородый первым опустил ружье, его напарник этого делать не спешил. Лаки казалось, что его может выдать собственное дыхание или грохот сердца.
– Мотать мой лысый череп, там кто-то есть!
Чернобородый хлопнул напарника по спине:
