— Дева, я… Не стоит, твоей вины здесь нет…
— Это тебе не стоит, волкан. — Проговорила она все тем же бесстрастным голосом, каким рассказывала о последствии третьего пути. — Прошло уже достаточно времени, и я смирилась со своей ошибкой. Смирилась со всеми жертвами и с тем, что мои ладони ежесекундно горят, напоминая мне о тех событиях. — Она немного помолчала. — Мне продолжать повествование?
— Я… Я даже и не знаю.
— Смелее.
— Да, дева. Пожалуй, да. Я хочу услышать все. Что же стало с тем больным мальчиком, с его судьбой?
— Он исцелился, тот глоток жидкости действительно оказался живительным. Но не спеши на меня так смотреть, я все равно не жалею, что не выпила его сама. Боюсь, что мое состояние — не итог какой-то прогрессировавшей когда-то болезни, и на самом деле я такая, какая я есть. В том случае глоток из фляги просто бы пропал впустую.
— Стоило рискнуть, разве нет? Ну скажи, что я не прав, развей мою уверенность!
— Не совсем, — позволила она себе улыбнуться, видя озабоченность ее судьбою на лице животного товарища. — Ты забываешь про третий путь, когда изначально у меня их было всего два: вернуть флягу ее владельцу, в его антикварный музей необычностей, или же использовать самой. Знаешь ли, я всегда берусь за работу из корыстных побуждений, но когда я услышала о целебных свойствах той жидкости, корысти в моих намерениях было вдвойне. Ну а третий путь, как оказалось — отдать глоток из фляги более нуждающемуся.
— Может быть, нет. Может быть, ты что-то упустила, и был иной третий путь.
— Вполне вероятно, — не стала спорить дева. — Но для меня что тогда, что сейчас им был именно этот поступок. Однако я не закончила. Мальчик действительно исцелился и множественными караванами с тех сторон отбыл к себе на родину. Там, в далеком королевстве, он прожил лишь неполных два года. Мальчик оказался пророком, предрекшим грядущий королевству мор. И когда мор действительно пришел, а королевство опустело, ему припомнили его вещие речи и напророченное зло, и народ собственного государства ополчился на мальчика. Его распяли его же бывшие друзья. Вот такая вот история, вот такие последствия.
— Я знаю, о чем ты думаешь, дева. — Проговорил волк. — Но нет ни малейшего повода считать, что именно тот мальчик, своими речами, призвал на его королевство мор. Это бедствие пришло бы в любом случае, и от одного человека, если конечно он сам не является его источником и разносчиком, здесь ничто не зависит. Злые языки могут трепаться сколь угодно, погруженные в свою пучину страха и иллюзий, вызванных глупостью и внутренними суевериями. Правыми они от этого не станут. Ведь если подумать, именно ты спасла всех тех людей, что еще успели укрыться, что внемлили словам мальчика. Не будь его, предупредившего их о грядущем — кто знает, были бы вообще выжившие.
