Вкус запретного плода | страница 8
— Что ты там ищешь? — заинтересовался Валерьян. — Колечко потеряла?
— Да нет, — растерянно и досадливо проговорила Марина. — Кровь я ищу. Должна же быть кровь. Все говорят, и в книжках пишут…
— Так ты что… — Валерьян не договорил, закусывая толстую нижнюю губу. — Черт, мне ведь показалось, но я решил, что просто кажется. Слушай, как же ты теперь будешь?
— Как? — Маринины плечи слегка дрогнули и опустились. От них точно отломились крылья, державшие ее во время ее ночного полета над собой, над собственной жизнью. Всю ночь Марина как бы летала, и оттуда, сверху, иногда посмеиваясь, а чаще с недоумением, наблюдала за тем, что происходило с нею внизу. Но теперь, когда крылья отпали, под ногами вновь оказались рассохшиеся паркетины пола, а впереди — жизнь, та самая, из которой она вчера вылетела, да к тому же еще и без Ани.
И любви, конечно же, никакой не было, напридумывала невесть что. Вон он как на нее теперь смотрит. И ей такого любить?!
Господи, что же будет?
— Не знаю, — произнесла наконец Марина, — как-нибудь, — добавила она неуверенно.
— Послушай, — Валерьян тяжело опустился на тахту, обнял Марину и усадил к себе на колени. — Наверное, я кретин. С этого, конечно, надо было начинать, скажи мне, Марина, сколько тебе лет?
— Семнадцать, — убитым голосом сказала Марина. Ей сейчас это было совершенно безразлично. Наверняка он исчезнет.
— Ну, это не самый худший вариант. Надо когда-нибудь начинать!
При этих словах Марина так резко рванулась у него из рук, что Валерьяну с трудом удалось ее удержать. Конечно, все можно говорить, но не все же ей слушать!
— Прости, я опять что-то не то несу, просто все как-то… неожиданно. И… мне, наверное, надо будет обо всем подумать.
— И мне, наверное, тоже. — Постепенно к Марине возвращалось самообладание. Интересно, что она скажет маме? И в школе еще один день пропустила!
Марина не спеша, деловито, без тени смущения, начала одеваться. Что же теперь поделать. Она взрослый человек, да и не конец же это жизни!
Сидя на тахте, Валерьян хмуро наблюдал за ней. Когда Марина собралась уходить, он резко встал, обнял ее, начал целовать. «Ну нет, только не сейчас! — в ужасе подумала Марина, предпринимая судорожные попытки высвободиться. — Вот честное слово, на сей раз я точно закричу!»
Но Валерьян отпустил ее. В его глазах, неожиданно снова сделавшихся карими, теплыми, светилась искренняя тревога за Марину и какая-то… тоска по несбывшемуся, что ли? По чему-то, что еще, наверное, могло бы быть, если…