Наконец мама успокоилась, поднялась, тяжело опершись на Маринино плечо, и они вдвоем перебрались в кухню, где устроились на диване в обнимку.
Ни о чем мама Марину не спрашивала. Похоже было, что ей вполне хватало того, что Марина здесь, с ней, что Марина нашлась и ничего ужасного с ней не случилось. Что же до объяснений, то мама, казалось, была готова принять любые версии, хоть сколько-нибудь правдоподобные. И Марина, не особенно затрудняясь, наплела ей, что она познакомилась на вечере с одной девочкой: «Ой, мам, такая девочка, она из французской школы, той, что у метро, знаешь?» — а после вечера они пошли к девочке домой.
— Она, мам, недалеко тут живет, я, мам, сначала думала, зайду на минуточку, а потом мы с ней так заболтались, что я, мам, представляешь, уснула в кресле, просто как провалилась, прямо посреди разговора, и так до утра и проспала, они, мам, просто не знали, что со мной делать, представляешь, как получилось? Ты не очень сердишься, мама?
Мама только рукой махнула.
— Лишь бы с тобой все было в порядке! Ходи, пожалуйста, в гости к подружкам, ночуй у них, если хочешь, тем более Аня уехала, и тебе, наверное, без нее одиноко. Только, умоляю, Марина, обязательно в другой раз звони! Что я пережила, думала, просто с ума сойду! Чего я себе только не навоображала! Во все морги звонила, во все больницы! — И мама опять жалобно всхлипнула.
— Прости меня, мамочка! — снова и снова покаянно шелестела Марина. — Я больше никогда так не буду! Можно, я теперь помоюсь и пойду спать? По-человечески, лежа, а не сидя в кресле?
— Конечно, а есть ты разве не хочешь?
— Нет-нет, я потом.
Как хорошо, что все снова стало на свои места, и мама опять стала мамой, а Марина опять ее дочкой! Как страшно было, когда было наоборот!
Марина зашла в ванну и медленно стала раздеваться. На трусах Марина с каким-то мрачным удовлетворением заметила маленькое пятнышко.
Она быстро застирала трусы в холодной воде и небрежным жестом закинула их на батарею. Внутри все немного ныло, тянуло слегка внизу живота. Марина залезла в ванну, намылилась, включила душ, сперва горячий, а потом холодный, чтобы прийти в себя. Сняла с полки шампунь и вымыла голову, смыв наконец с волос мамины духи, а заодно и чужой запах.
Тщательно вытеревшись, Марина, не одеваясь, встала перед большим, от пола до потолка, зеркалом, занимавшим у них в ванной целую стену, и придирчиво себя осмотрела. Ничуть не изменилась. А внутри? С этим еще предстояло разбираться. Но сначала спать. Спать. Несмотря на контрастный душ, в голове у Марины стоял туман, и все происшедшее сегодня ночью казалось чем-то нереальным, словно бы подернутым дымкой. «А был ли мальчик-то? Может, мальчика-то и не было?» — язвительно спросила Марина у самой себя, показала себе язык и вышла из ванной.
