Правительство Макдональда фактически взяло курс на ликвидацию сионистского движения.
В марте 1930-го был опубликован отчет британской комиссии по расследованию арабских беспорядков. В нем говорилось, что создание еврейского национального очага в Палестине невозможно из-за резко негативного отношения арабов к этой идее. Казалось, что близится конец всем нашим надеждам. Руководствуясь выводами комиссии, лорд Пасфилд обнародовал Белую книгу о будущей политике Великобритании на Ближнем Востоке.
Это была катастрофа.
Белая книга ограничивала иммиграцию евреев, урезала их права на приобретение земель и, ссылаясь на необходимость придерживаться статус-кво между евреями и арабами, декларировала отказ Великобритании от дальнейшего строительства еврейского национального очага.
Нас охватили гнев и отчаяние. Но я и сейчас не могу без дрожи вспоминать то, что произошло с Бен-Гурионом. На заседании партийного совета он полностью утратил самообладание и стоял на трибуне распаленный желчью, с налитыми кровью глазами, сжигаемый яростной лихорадкой ненависти.
«Великобритания сильна, — кричал он, как одержимый, — Это величайшая из мировых империй, но, чтобы разрушить самые громадные скалы, бывает порой достаточно мельчайшей песчинки, потому что в ней таятся гигантские силы. Эти силы таятся и в нас. Если злодейская империя сковывает рвущуюся из нас творческую энергию, то она станет энергией взрыва, который сметет кровавую империю».
Это было уж слишком. Все присутствовавшие глядели на своего секретаря, потрясенные не меньше, чем Брут, увидевший призрак при Фермопилах. Ведь он фактически объявлял войну Британской империи.
Надо было спасать положение. Я попросил слова и подчеркнул, что заявление Бен-Гуриона необходимо расценивать не как оперативное предложение, а как чисто теоретический план, рассчитанный на тот случай, если все другие средства воздействия на Лондон будут исчерпаны. Бен-Гурион ничего не возразил, но потом поблагодарил меня за то, что я интерпретировал его речь в правильной тональности.
Борьбу против новой ближневосточной политики Англии возглавил Хаим Вейцман. Свою кампанию он начал с того, что подал в отставку с поста президента Всемирной сионистской организации. Этот, казалось бы, чисто символический жест в корне изменил ситуацию, ибо не было в высших эшелонах Англии политического деятеля, который не относился бы к доктору Вейцману с глубоким почтением, даже с благоговением. Дело не только в исключительном обаянии этого человека, отличающегося способностью убеждать и чарующей элегантностью.
