Чаша полыни. Любовь и судьбы на фоне эпохальных событий 20 века | страница 38



Бубер впервые посмотрел ему прямо в глаза, холодно и испытующе, и Виктор почувствовал, что невозможно утаить что-либо от этого взгляда, пронизывающего человека до сокровенных глубин.

Бубер вдруг грустно улыбнулся:

— Еврейское государство будет создано в результате тикун олам — исправления мира. Произойдет это без вмешательства Мессии. Боюсь, уже после того, как прольются те самые реки еврейской крови, о которых вы только что говорили.

Философ встал, давая понять, что разговор окончен. Проводил гостя до дверей и, прощаясь, сказал:

— Занимайтесь политикой, молодой человек, и оставьте музу в покое. Не тратьте на пустое сил…

С тех пор Виктор не возвращался к литературным занятиям. Правда, в его многочисленных тетрадях наряду с деловыми заметками и набросками статей есть и автобиографические записки, свидетельствующие о том, что тяга к изящной словесности не оставляла его до самого конца отпущенных ему дней.

Хоть записки не датированы, почти всегда с легкостью можно определить, к какому периоду его жизни они относятся.

Записки Арлозорова

Бен-Гурион

Ну вот и удалось наконец объединить наших лейбористов. Партии «Ахдут Авода» и «А-Поэль а-Цаир» перестали существовать. Их место заняла партия «Мапай». Не сложился у нас еще класс-гегемон, и одной партии нашему рабочему движению с лихвой хватит.

Гораздо важнее, что у нас появился наконец лидер, отличающийся упорством и твердостью. Я чувствую, что именно Бен-Гуриону суждено стать повивальной бабкой еврейского национального возрождения. Этот человек многого добьется благодаря своей повелительно-мужественной сути и фанатичной строптивости.

Меня он недолюбливает. Я — доктор экономических наук, магистр философии, владею пятью языками. Я — свой человек в чертогах западной культуры, куда он может пока только заглядывать. Он не в силах мне простить, что я не осушал здесь болота, не прокладывал дороги, не болел малярией, не охранял по ночам еврейские островки, чудом возникшие в арабском море. Но знаю я также и то, что он высоко ценит мои профессиональные качества.

И на том спасибо. Я ведь тоже его не люблю. Не все, без чего нельзя обойтись, можно любить.

Могучий, напористый самородок из Плонска, не получивший никакого образования, самоучка, изучавший греческий язык, чтобы в подлиннике читать Платона, упрямо пытается ликвидировать разрыв между собой и интеллектуальной элитой. Кое-чего он уже достиг в этом направлении, и не важно, что полностью сгладить разницу он, скорее всего, не сможет. Масштаб его личности определяется сильной волей и природным умом, а не интеллектом. Он строптив, необуздан, мстителен. К недругам относится, как Мордехай к Амману. Ему хотелось бы видеть перед собой только тех людей, которые с ним во всем согласны. Тех, которые ему перечат, он, распалив свой гнев, стирает в порошок.