И тогда ученик прервал молчание.
— Горько мне, рабби, оттого, что не понимаю я пути твоего, — произнес он. — Человеку мерзопакостному починил ты имущество, а людям бедным и добрым, потерявшим единственную кормилицу, ничем не помог.
— Не спеши с выводами. Глаза часто обманывают нас, — улыбнулся рабби Ханина. — Дыру в подвале злого хозяина я заделал потому, что там находился клад, и негоже было, чтобы достался он такому плохому человеку. Что же касается наших добрых хозяев, то тяжкий период в их жизни уже закончился. Ночью в их дом явился Ангел смерти. Он хотел забрать хозяйку, но я уговорил его удовольствоваться коровой. Ну и какой же вывод следует из всего этого?
— Нужно воздерживаться от поспешных суждений, — сказал ученик.
— Вещи совсем не такие, какими кажутся, — сказал рабби Ханина.
Эти притчи, записанные на отдельных листах, были найдены в бумагах Хаима Виктора Арлозорова после его смерти.
Холодной дождливой осенью 1918 года его часть вела тяжелые оборонительные бои во Фландрии. В тот день он находился на наблюдательном пункте своей роты и видел перед собой только брызги и водяной туман. Грозно шумевший ветер не мог заглушить звуки выстрелов и артиллерийскую канонаду. Все чаще сквозь пелену дождя прорывались короткие красные вспышки — это артиллерия противника вела беглый огонь газовыми снарядами.
Почувствовав острое жжение в глазах, он рванулся из окопа и упал, поскользнувшись на мокрой глине. Чьи-то сильные руки подняли его, понесли и мягко опустили на землю.
Когда его доставили в лазарет, он уже ничего не видел. Ему казалось, что вместо глаз у него горячие угли, и стоило немалого труда удержаться, чтобы их не выцарапать.
Мир, в котором он существовал до сих пор, беззвучно распался и исчез, словно его и не было никогда. Остались только холод, тоска и пустота, но эти ощущения были знакомы ему и прежде. Угасло даже честолюбие, дававшее силы жить и надеяться в годы голодной венской юности. Он полагал, что больше не сможет рисовать. И вообще, что делать слепому в этом жестоком мире? Как жить?
Но зрение постепенно вернулось к нему, а вместе с ним ожила и пришла в движение реальность жизни.
10 ноября лазаретный священник сообщил раненым, что война проиграна. Он узнал, что в стране произошла революция. Династия Гогенцоллернов свергнута. Германия отдана на милость своих вчерашних врагов.
У него потемнело в глазах, и с каким-то скорбным удовлетворением он подумал, что зрение не нужно ему, если предстоит видеть только то, как корчится под сапогом победителей немецкий народ.
