Он смотрит на меня недоуменно. Затем выключает кофеварку-эспрессо, садится на место с недовольным видом. Я думаю: «Карина, если после твоих слов он опять погрузится в свою газету, ты встанешь и уйдешь». Когда Луи открывает раздел «Искусство и театр», я выбегаю в спальню. Я выдергиваю из-под одеяла смятые трусики и лифчик, подобранные под цвет постельного белья, выхватываю из кучи нестираной одежды, устилающей пол, свой свитер и джинсы. Я думаю: как тридцатишестилетний мужчина, зарабатывающий на жизнь тем, что расхваливает разборные кухонные и разноразмерные ящики, оборудованные сепараторами, может не знать о таком изобретении, как плетеная корзина, в которую сбрасывают перед сном грязное белье? А потом понимаю: это очередной обман с его стороны, очередной! Вот и все.
Я в спешке одеваюсь и перед зеркалом закалываю волосы. Тут в двери появляется Луи:
– Карин, ты что?
Я стягиваю волосы резинкой.
– А ты вспомни лучше историю с зубным. У нас с тобой разные пути. Довольно, с меня хватит.
Он подходит ближе и садится на край постели. Натянутая на матрац простыня сползает: он старательно поправляет ее.
– Просто я терпеть не могу, когда меня хотят захомутать, вот и все.
Я запихиваю ночную рубашку и косметичку в свою сумку-мешок. В ней лежит чистая одежда, та, в которую я бы переоделась, будь все хорошо, чему, впрочем, как я понимаю, не суждено было случиться.
– Я тебя хочу захомутать? Но вот теперь радуйся, я ухожу.
– Так это конец?
Я не в состоянии ответить на этот вопрос. Чтобы дать ему шанс спасти положение, я начинаю делать вид, что роюсь в сумке в поисках неведомого предмета. Луи нужны объяснения? Но он молчит.
– Не выношу неопределенности, – говорю ему я.
Он кивает головой.
– Понимаю.
Я думаю: «Ну, это предел всему!»
Я подхожу к нему, чтобы забрать с прикроватной тумбочки свой блеск для губ. Он хватает меня за руку:
– Жаль, что я тебе не подхожу. Ну ты хоть поцелуй меня на прощание!
Я сжимаю губы, чтобы не расплакаться. Я втягиваю щеки. Мне совсем не хочется уходить. Почему мы не пошли сегодня позавтракать в кафе? Сидели бы мы в общественном месте – не произошло бы нашего кораблекрушения. Я беру себя в руки, хотя вопросы по-прежнему будоражат сознание. Я впадаю в панику. И жму его руку.
– Поцеловать?.. А ты хочешь, чтобы я осталась?
– Это тебе решать. Но если ты меня бросаешь, то хотя бы поцелуй меня в последний раз.
Я бегу в коридор. Натягиваю пальто и туфли, на которых еще нужно завязать шнурки. Почему Луи не устремляется вслед за мной в надежде меня удержать? Неужели мне самой возвращаться в комнату? Прибитый, он не двинулся ни на пядь. Я думаю: все это обрушилось на него так неожиданно! В конце концов, я готова дать ему последний шанс:
