Я не слышала, что говорила Анни, но она кричала в трубку и вдруг резко ее повесила, так что обертка от шоколадки упала на пол. Она посмотрела на меня через стекло. У нее было красное от ярости лицо, и было видно, что она делала усилие, чтобы слезы не хлынули из глаз и чтобы не дрожал подбородок. Она вышла из телефонной будки, и мы тихо побрели с ней по дороге, усаженной деревьями. Анни теперь шла медленнее, наверное, потому, что слезы катились у нее из глаз.
– Дыши глубже, – сказала ей я.
Такой совет дал мне Уапити, когда я упала с ходуль. Анни сделала усилие, но это не помогло. Я погладила ее по щеке. Если бы щека не была такой мокрой, ее кожа была бы такой же гладкой, как у березы.
– Завтра уезжаем, – сказала, икая, Анни.
Я держала ее за руку, вначале тихонько, потом стала сжимать сильнее, когда посреди дороги мы завидели двух разъяренных вожатых, мчавшихся нам навстречу.
Луи вызвался пойти со мной к зубному, хотя я его об этом и не просила. Вот это парень! Не то что мой бывший бойфренд Ришар, того и в магазин за продуктами вытащить было невозможно. Впрочем, к чему сравнения?
В вестибюле, украшенном искусственными фикусами, Луи снимает с себя кожаную куртку и бросает ее на диванчик. Я наклоняюсь над приемной стойкой:
– Здравствуйте. Я к доктору Жигеру. Меня зовут Карина Симар.
У секретарши седые волосы с лиловым отливом, а на лице старческие пятна. Она с остервенением стучит по клавиатуре компьютера, но в конце концов обращает на меня свой взор.
– Вы по-прежнему проживаете на ул. Сен-Доминик?
– Да.
– Номер телефона тот же?
– Тот же.
– В случае экстренной необходимости звонить Марлен?
Марлен – моя лучшая подруга. Я исподволь бросаю взгляд в сторону Луи. Он читает журнал. Я по-прежнему смотрю на него, а ответ сам слетает с моих губ:
– Нет.
– Нет? – повторяет секретарша.
Луи поднимает голову: я улыбаюсь ему и поворачиваюсь лицом к секретарше:
– Она переехала.
Это правда, прошлым летом Марлен водрузила свои многочисленные вещи на грузовик, а затем вывалила их в квартире Брайана. Везет же ей! Боковым зрением я заметила, что Луи вновь погрузился в чтение. Я наклоняюсь еще больше над стойкой:
– Не могли бы вы вписать «Луи»?
Мне не по себе от мысли, что свое пожелание я выразила в вопросительной форме: с какой стати спрашивать разрешение секретарши? Но она и не замечает моего состояния, продолжая барабанить по клавиатуре, а я тем временем диктую ей номер телефона Луи. В окно, у которого она сидит, виден центр города. Апрельское небо пасмурно, а линия горизонта достигает реки. По воде плывут неровные куски льда. Романтичная картинка!
