Вот стерва, а? Пойду печь банановый торт. Вчера-то кексики у меня подгорели.
Среда 11 час. 15 мин.
Я так плохо спала, что утром взяла и позвонила мадам Лин Гуно, начальнице отдела кадров Музея изобразительных искусств. «Кто это? Мирь ям Буажоли?» Вот те на! Ну и везет же мне: у нее болезнь Альцгеймера: память отшибло. Я сказала: «Я вам еще давала рецепт яблочного пирога на приеме, организованном фондом Генерального госпиталя» (это было осенью). Молчание. «На вас еще было платье фирмы «Мисс Сиксти», как и на мне», – добавила я. Может быть, мне надо было сказать, что это я была одета в такое же платье, как ОНА, но я сразу не сообразила. Однако она наконец очнулась: «А! Мирьям! Вы – сожительница сына господина Луи Тардифа, не так ли?» Я тогда выпалила: мне нужна работа. Она задала вопрос о моем образовании и трудовом стаже, и я ответила: бакалавр по искусствоведению и два года работы в качестве ассистентки в Черной галерее на ул. Сен-Поль (на самом деле работала я там всего восемь месяцев, но при таком дебильном начальнике, какой был у меня, стаж можно было запросто удвоить). Она заметила, что, к сожалению, свободных вакансий в музее сейчас нет, но, если я сдам экзамен по общей культуре, мое имя может быть занесено в список команды волонтеров. Завидная перспектива! Я сказала, что подумаю.
Я так и могу написать: если вчера я наорала на Веро, это потому, что у меня в голове крутится один и тот же вопрос: что я буду делать, если Жюжю меня бросит? То есть, кто я такая, если не бездетная домохозяйка, а значит, без всяких прав? Жюжю, Жюжю… Я пыталась дозвониться ему в отель, но его не было на месте.
Черт! Я опаздываю в гараж. Шины-то от «лексуса» я еще не поменяла!
19 час. 30 мин.
Я пообедала в ресторане «Лемеак». После того, как мне пришлось провести два часа в вонючем гараже за чтением доисторических номеров журнала «People» (типа Дженнифер и Брад на отдыхе!), надо было прийти в себя. А я-то считала, что оклемалась! На самом деле это было только начало. Меня усадили к окну, на солнышко. Вокруг галдели завсегдатаи ресторана – бизнесмены и накачанные ботоксом дамочки пенсионного возраста. Но за два столика от моего сидела девица примерно моего возраста. Лет тридцати. Она была с парнем. Несмотря на весьма затрапезный вид, он был явно богат, это точно, потому что в какой-то момент он пошел за телефоном, оставленным в машине, припаркованной на ул. Лорье, и это был «мерседес» той же самой модели, которую водил Жюжю, когда мы с ним познакомились. Эта девушка напомнила мне себя саму: я была уверена, что она – тоже без работы, а иначе почему она среди бела дня в будний день сидит здесь и лакает крем-брюле? И я подумала: ну, вот не одна я такая. Есть и другие вроде меня. В состоянии… Каком? Относительной свободы? Зависимые от бойфренда? Ну и что? Что в этом преступного? Никто ни у кого ничего не отнял. Что в этом плохого? Только то, что все вокруг, и наши лучшие подружки в первую очередь, умирают от зависти. Я думаю, что до сих пор все шло нормально. Но пока в вестибюле ресторана небрежно одетый буржуйчик говорил по телефону, официант положил на край стола счет и, уставившись на черный кожаный переплет, как на ни с того ни с сего упавшую с неба мертвую птицу, девушка придвинула его к себе, сунула руку в голубую сумку «Рудсак» с электрическим отливом (последний крик моды!) и вытащила оттуда кучу денежных купюр, которые аккуратно засунула внутрь.
