-Ну вот, Первый! Время потрачено не зря! Отличный я тебе подобрал доспех! Хоть танцуй в нем! Ха-ха! Да ты же в нем и танцевал! Этакий высокородный льер на балу! Знаешь - мастер двинул меня кулаком в плечо, ничуть не смущаясь того факта, что бьет голой рукой по ребристому металлу - мне твое танцевание жутко понравилось!
-Я рад за вас, уважаемый мастер Горрун.
-Ты, это, Первый, брось! Рад он! Ничего ты не рад, только изображаешь эту радость! Ну да мне это до небес! Хорошо ведь изображаешь, мясо! То есть Первый! Слушай, Первый, а ты ведь жрать-то, небось, уже хочешь? Времени то мы много потратили на твой гардеробчик. А ты нормальный живой, с зубами, брюхом и мозгами, не то, что эти тупые, альфы и дубли, что всякую дрянь питательную через трубочки сосут!
-Да, уважаемый мастер Горрун, я хочу жрать. Сильно.
-Ну, я и не сомневался! Такую гору мышц кормить надо. И хорошо кормить.
И нетерпеливо подталкиваемый в спину мастером, я двинулся по ярко освещенному коридору.
Да, сломали мне шаблон. Не знаю, почему я предположил, что меня проводят в жилище мастера и, усадив за стол, накормят жареным мясом или рыбой и дадут свежего пива. Размечтался, наверное. А мечты мои были жестоко разрушены - мы пришли в столовую.
В обычную такую столовую. Столы и стулья из пластика. Раздаточная линия из нержавейки, пластиковые подносы. Салфетки на столах, при входе хромированные раковины с емкостями наполненными жидким мылом. На потолке и стенах диодные светильники. Стерильность и чистота. И никакого пива. Даже запаха. Только компот и соки. Чая и кофе нет.
Смотрелся я тут, в полном доспехе, как американский авианосец в пустыне - нелепо и грозно одновременно.
По крайне мере, мне так показалось, когда я поймал на себе взгляды немногочисленных посетителей. Люди, обычные люди. Толстые, худые, низкорослые, высокие. Обычные. Одетые в грязные комбинезоны и какие-то забитые, словно пылью запорошенные. Глянули, отвернулись, продолжили жевать. Чисто коровы с печальными глазами.
Что в столовой не понравилось, так то, что есть мне пришлось стоя - стулья не выдерживали моего веса, даже составленные вместе. Расползались тонкими ножками по блестящему полу, превращаясь в кофейного цвета пластиковых каракатиц.
Мастер Горрун сперва недоуменно почесал в затылке, глядя на это непотребство, затем витиевато выругался и, закаменев лицом, отправился на раздачу. Сделал несколько ходок к столу и, набрав неимоверное количество красноватой массы в большой контейнер, обвел грозным взглядом присутствующих коров в обличие людей и громко предложил:
