– Правильно. Со взрослыми эта игра работает по-другому… – Она не закончила предложение и поставила принцессу обратно на полку.
Он посмотрел на Розу:
– И как же?
Она помедлила с ответом.
– Этот прием называется экстернализация. Мы договоримся о какой-нибудь воображаемой фигуре, например вашей агрессии, и выберем для нее образ. Многие клиенты часто используют дьявола, карлика или смерть. – Роза пододвинула свободный стул к столу. – Мы пригласим это существо присесть к нам и возьмем у него интервью.
Карл покосился на пустой стул.
– Что мы будет спрашивать?
– Например, почему агрессия так часто приходит к вам. В каких ситуациях? Когда исчезает.
– А что еще?
– Интервью нельзя спланировать. Многие вопросы появляются спонтанно. – Роза вернулась на свое место. – Как будет выглядеть ваша агрессия? Как смерть?
– Как белая голубка.
В первый момент Роза подумала, что он издевается, но по серьезному выражению лица поняла: Карл не шутит.
Белая голубка была красивой птицей – по крайней мере, в ее глазах. В определенном смысле спокойной, миролюбивой и… возможно, даже священной.
– Тогда пригласим голубку присесть к нам за стол.
Он немного подумал, потом покачал головой:
– Нет, это какая-то ерунда.
Роза взглянула на часы. Время почти вышло, а она ничего не достигла, кроме того что отклонила его вербальные попытки сближения. Но, по крайней мере, она выяснила одну вещь: в его глазах агрессия была белой голубкой – птицей женского рода.
Наверняка Карл не хотел соглашаться на ассоциативную игру, визуальное упражнение с флипчартом, прием психологической сцены или экстернализацию не потому, что все это казалось ему ребячеством. Он точно знал, на что направлены эти методы: побольше выведать о его детстве. Ему было стыдно говорить с ней об этом, не хотелось узнать о себе что-то новое.
Теперь и Карл посмотрел на часы.
– Продолжим в следующий раз?
– Конечно, у нас впереди много работы. Но в заключение у меня есть к вам просьба.
– Принести на следующий сеанс свои фигурки? – вопрос прозвучал саркастично.
– Не нужно. Я хотела попросить вас о другом.
По ее мнению, Карл блокировал терапию потому, что чувствовал себя скованно во время разговора тет-а-тет и не мог говорить о своем детстве. Но существовала возможность обойти это препятствие.
Роза поднялась, достала из ящика другой, старый диктофон, вставила в него новые батарейки и кассету на пятьдесят минут.
– Я дам вам его с собой. Когда останетесь один и вам никто не будет мешать, вы можете наговорить на него свои чувства, если захотите.
