Наружные ворота распахиваются перед ним, открытые чьей-то невидимой рукой. Благодарю вас, духи рощ, озер, ручьев и гор, мысленно обращается к ним Феликс, вас, духи крепких стен, колючей проволоки и электрошокеров, вы слабы сами по себе, но мне вы помогали. Он едет вниз по холму, ворота за ним закрываются с глухим металлическим лязгом. Уже смеркается. У него за спиной зажигаются прожекторы на вышках.
Он едет по шоссе, потом сворачивает на узкую заснеженную дорогу, ведущую к его одинокой берлоге. Его руки крепко сжимают руль, но ему кажется, будто он управляет машиной одной силой мысли. Он разрешает себе почувствовать облегчение: первые и самые трудные препятствия уже преодолены, первые цели достигнуты. Он заполучил свою Миранду. Ариэля преобразили и приняли. Все остальные персонажи уже проступают в тумане, их лица еще неотчетливы, но все вернее обретают черты. Пока что его чары действуют.
Машина резко останавливается у въезда на подъездную дорожку. К счастью, въезд не завален новой порцией утрамбованного снега. Феликс закрывает машину и идет по дорожке к своей хибарке. Снег скрипит под ногами. С поля слева от дома доносится хрусткий, морозный шепот: это шелестят на ветру стебли засохшей сорной травы, покрытые корочкой льда. Звенят, словно закоченевшие колокольчики.
В доме темно, свет в окне не горит. Забывшись, Феликс едва не постучал, но кто бы ему ответил? Его вдруг пробирает озноб, как боль при известии о невосполнимой утрате. Он открывает дверь.
Пусто. Никого нет. В доме холодно; он оставил в печке горячие угли, когда уезжал во Флетчер, но выключил электрический обогреватель. Нельзя оставлять его без присмотра, хотя Миранда, конечно, за ним проследила бы, правда?
Старый дурак, говорит он себе. Ее здесь нет. Никогда не было. Это просто фантазии. Попытки выдать желаемое за действительное. Хватит обманывать себя. Смирись с очевидным.
Он не может смириться.
Он разводит огонь в печи, включает обогреватель. Дом нагреется быстро. На ужин Феликс решил съесть вареное яйцо и пару несладких печений. Выпить чаю. Он не так чтобы голоден. После ударной дозы адреналина в первую учебную неделю наступило вполне ожидаемое расслабление, ври, и все. Однако он чувствует гнетущую слабость внутри, уныние, неуверенность, надлом воли.
В последнее время месть казалась такой достижимой и близкой. Всего-то и нужно было дождаться, пока Тони с Сэлом приедут во Флетчерскую исправительную колонию с официальным министерским визитом, а потом устроить все так, чтобы они пошли смотреть фильм не в кабинет начальника тюрьмы, а в закрытое «театральное» крыло, где их будет ждать Феликс, поначалу невидимый. Фильм с записью пьесы пойдет в двух вариантах. Первый будет показан на всех экранах во всех помещениях и камерах. Второй – специально для Тони и Сэла – вдруг превратится в интерактивный театр с живыми актерами под управлением Феликса. Создание иллюзий с использованием двойников – один из старейших театральных приемов.
