– Мы живем на земле, – говорит Рыжий Койот. – Выращиваем на ней пищу. И черепаха. Что в ней плохого? Для многих племен черепаха – священное животное.
– Пережитки колониализма, – говорит 8Рукк, который, будучи хакером в прошлой жизни, проводил много времени в интернете. – Просперо думает, что он самый крутой, и стоит выше всех, и может их унижать по-всякому.
Мультикультурализм во всей красе, думает Феликс. Он ожидал возражений на «ком земли», но уж никак не на «черепаху». Он начинает свои объяснения с нее:
– «Черепаха» просто означает медлительного человека. В этой пьесе.
– Типа еле шевелит задницей, – любезно подсказывает Контакт.
– Давайте не будем использовать ее как ругательство, – говорит Рыжий Койот.
– Решайте сами, – говорит Феликс. – Что касается «кома земли», земля в данном случае выступает как противоположность воздуху. Низкое против высокого.
– И его тоже не будем, – говорит Рыжий Койот.
– Опять же, решайте сами, – говорит Феликс. – Еще есть вопросы?
– Я не злопамятный, – говорит Рыжий Койот, – но запомню, если кто-то назовет меня черепахой или комом земли. Просто предупреждаю.
– Ладно, мы тебя услышали, – говорит Костыль.
– У меня есть вопрос, – говорит Мачете. – «Дерьмо» – это ругательство? Его можно употреблять или как?
Хороший вопрос, думает Феликс. Формально «дерьмо» – не ругательство, а просто обозначение экскрементов, но ему не хочется слышать его постоянно. Дерьмо, дерьмовый, дерьмово. Можно было бы вынести этот вопрос на всеобщее голосование, но если ты руководитель, то надо руководить, а не месить это самое дерьмо.
– «Дерьмо» отменяется, – говорит он. – Скорректируем лексикон.
– Почему? – спрашивает Костыль. – В прошлом году было можно.
– Я передумал, – говорит Феликс. – Я устал от дерьма. Когда его много, это становится однообразным, а однообразие претит Шекспиру. А теперь, если больше нет вопросов, пишем диктант по всему списку ругательств. И не подглядывать к соседям! Я все вижу. Все готовы? Тогда начинаем.
Четверг, 10 января 2013
Феликс уже пригласил в постановку на роль Миранды девушку, которая подходила ему идеально. Ту самую, которую он выбрал на эту роль в его отмененной «Буре» двенадцать лет назад: Анну-Марию Гринленд, бывшую гимнастку-юниорку.
Конечно, сейчас она старше, размышлял он, готовясь к их новой встрече после стольких лет. Но это не страшно: тогда, двенадцать лет назад, она была очень юной. С ее телосложением – стройная, крепкая, худощавая – она еще сможет сыграть Миранду. Если, конечно, она не расплылась за эти годы.
