– Итак, кто из вас хотел знать номера лотереи? – спросил он на ломаном английском.
Рики поднял руку.
Мужчина стал перечислять:
– 1, 23, 34, 40, 41, 48.
– Не могли бы вы повторить? – нахмурился Рики.
– Si, signor. 1, 23, 34, 40, 41, 48.
– Вы уверены? Это точно?
– Точно. Можете проверить, если хотите. Или мне еще раз проверить?
– Если можно.
Гейл повернулась к нему, но Рики старался не смотреть ей в глаза. Руки его дрожали. Он потянулся к бутылке вина, с трудом наполнил свой бокал и выпил.
– Мне кажется, это мошенничество все эти лотереи, – заявила Хилари Уикенс, жена его лучшего друга. – Играть в них – дело неблагодарное.
Рики ничего ей не сказал. Повисла тишина. Только Гейл пристально смотрела на него, заметив, что с лица резко сошли все краски. Но она промолчала.
Через плечо Рика перегнулся владелец ресторана и протянул ему листок бумаги, вырванный из блокнота. На нем были написаны шесть чисел.
– Si, signor Уолтерс, я проверил. Даже позвонил, чтобы вы не сомневались!
Рики тихо поблагодарил его, еще раз пробежал глазами цифры, сложил листок и убрал во внутренний карман пиджака. Чувствуя на себе взгляд Гейл, он старался не смотреть в ее сторону. Наполнив бокал до краев, он залпом выпил вино. Его трясло так, что это стало заметно окружающим. Сейчас Рики думал только о том, как скорее уйти из ресторана, но делать нечего, придется сидеть до конца вечера.
На горячее он заказал телячью отбивную на косточке – его любимое блюдо, но сейчас с трудом заставлял себя есть. И почему, черт возьми, Гейл не сводит с него глаз? Недовольна тем, что он не веселится со всеми? Странно, его настроение уже давно ей безразлично.
Принесли большой праздничный торт с сорока свечками и бенгальским огнем в центре. Он старательно задул свечи. Потом пели песенку «С днем рождения», к ним присоединились остальные гости ресторана, все смеялись и продолжали сыпать глупыми шутками.
Рики попросили произнести речь. Он поспешно выдал все слова, которые заготовил заранее – написанная речь лежала в кармане пиджака. Хотя его больше интересовало то, что лежало в другом кармане. Закончил он афоризмом Джорджа Карлина: «Цель жизни не в том, чтобы лечь в могилу хорошо сохранившимся, а в том, чтобы, будучи совершенно дряхлым, радостно восклицать: «Черт, какая это была жизнь!»
Все улыбались и аплодировали. Кроме Гейл, сидевшей с каменным лицом. Когда Рики опустился на место, она наклонилась к нему, косясь на Боба, вставшего, чтобы произнесли ответную речь.
