Вода от девушки у колодца.
Его охватило желание увидеть ее лицо. Такое чувство, что, если не увидит, другого шанса никогда не будет. Тут он себя спросил, большая ли важность? Подумаешь, молодая мексиканочка в растрепанной соломенной шляпе поит людей водой. И что такого?
Но он хотел увидеть ее лицо — было у него чувство, что в нем он увидит такую красоту, о существовании которой вообще забыл.
— Долбоюноши, так и будем стоять? — Берк вылезла из машины и остановилась, положив одну руку на бедро, в другой держа бутылку воды, в которой осталось еще два добрых глотка. Дети отступили на пару шагов. — Тепловой удар вам нужен?
— Уже идем, — ответила Ариэль, но не отошла от Кочевника.
Тут последний из рабочих получил свою воду и направился к остальным, сидевшим уже за столом под дубом за обедом и разговорами, а девушка у колодца окунула свой черпак и поглядела прямо на членов группы.
Протянула им черпак, предлагая пить.
Несколько секунд никто ничего не говорил и с места не двигался, а потом Майк сказал:
— Да черт возьми, попью я, если она предлагает.
И пошел вперед.
— Может быть, вода не совсем чистая, — предупредила Ариэль.
— Я вырос на колодезной воде, — ответил Майк. — Вроде бы не сильно помешала расти.
Он кивком поздоровался с женщинами, принесшими еду и стаканы, и взял один стакан со стола. Потом подошел к колодцу, сказал девушке «Buenos dias»[8] и протянул стакан. Девушка что-то сказала Майку, наливая воду, но так тихо, что Кочевник не расслышал. Майк залпом выпил воду и вернулся к группе.
— Холодная, — сказал он. — Девочка говорит всем добро пожаловать, и не надо бояться.
— Чего бояться? — спросил Кочевник. Он смотрел на девушку, которая будто их ждала. И сама еще не пила воды.
— Не знаю. Может, что вода не совсем чистая.
— По-моему, лучше держаться воды из бутылок, — сказала Ариэль.
— Эй, вы, мы тут сваримся! — Берк подошла поближе. — Хрен ли это с вами тут творится, люди?
— Дай-ка я рот сполосну, — сказал Кочевник, взял у Майка стакан и подошел к девушке.
Она снова окунула черпак и протянула ему. В тени полей шляпы он не мог толком разглядеть ее черты, только овал лица. Подойдя ближе, Кочевник снял темные очки, но даже тогда увидел лишь блеск ее глаз.
На расстоянии вытянутой руки он резко остановился, потому что его пронзило — нет, не страхом, но каким-то очень похожим чувством, и он был ошеломлен силой этого. Дальше не мог сделать ни шагу.
Она смотрела на него пристально из тени растрепанной соломенной шляпы.
