Подходя к памятнику, Джаган почувствовал радостное волнение — не оттого, что увидел бронзового великана, стоящего в наполеоновской позе и милостиво озирающего прошлое и будущее Мальгуди с высоты своего величественного пьедестала (вот уже сорок лет, как Джаган перестал его замечать), но оттого, что он должен был сейчас увидеть своего сына Мали. От пьедестала со всех четырех сторон шли широкие ступени, заменявшие собой садовые скамейки для молодежи и стариков всей округи. На ступенях со всех сторон сидели люди: старики-пенсионеры, бездельники, усталые батраки и больные, которым врачи велели дышать свежим воздухом, С южной стороны, облокотясь спиной о велосипеды, группой стояли студенты колледжа, все как один одетые в узкие брюки и яркие рубашки, и во весь голос спорили о кинозвездах, крикете и последних модах. Чтобы не смущать сына, Джаган обошел памятник с севера. Но прежде он, как всегда, посмотрел, там ли сын. Он бросил быстрый взгляд на группу студентов и тут же заметил желтую рубашку Мали. Сердце его радостно забилось. Он тихонько пошел прочь, почему-то бормоча про себя:
— Бедняжка… Бедняжка… Пусть его…
Он очень гордился ростом и весом своего сына.
«Народу там много, но Мали среди всех выделяется. Хотел бы я знать, что готовит ему господь, — размышлял Джаган. — Что ж, время покажет…»
Так в мыслях о сыне он и добрался до дома.
Отперев дверь, он зашел, зажег свет в первой комнате, снял шарф, повесил его на гвоздь, снял рубашку и сунул ее в корзину для завтрашней стирки. Он прошел свой старый дом насквозь, через внутренние дворики и коридоры, поднял засов на задней двери и тихонько опустил его. С минуту он стоял неподвижно, глядя на звезды, пораженный зрелищем небесного свода.
— Кто живет там? — шептал он про себя. — Неизвестно… Думай не думай — это так и останется загадкой. Может, мы, сами того не подозревая, видим обитель богов. Может, сверху на нас глядят все наши древние святые. Что же это за созвездия?
Джаган не очень-то в них разбирался. Отправляясь от Пояса Ориона или его Меча, он умел находить Полярную звезду, за что много лет назад, когда он был еще скаутом, его наградили значком второй ступени. Этим его астрономические познания и ограничивались. Над головой его сверкало бесчисленное множество небесных тел, но для Джагана они вроде и вовсе не существовали — кроме тех двух, которые он умел находить. Правда, помимо Ориона и Полярной звезды, он видел иногда где-то на западе необычайно яркую звезду. Она замирала порой над землею, словно искра из праздничного фейерверка. Джаган называл ее то Венерой, то Юпитером, но восхищался ею беспредельно, гордясь, что и сам является частью той же вселенной. Каждый раз, выходя во двор принять душ, Джаган на секунду останавливался, глядя в раздумье на небо.
