– Да, ладно вам. Не курят, конечно, но для начала – пусть поймают. Да и чем это может грозить? Строгим выговором с окроплением слюной овала лица или нанесением кровавой раны в область души? Там и так уже живого места нет. Хуже не будет, а успокоиться надо. Здоровье дороже.
– Противоречивое утверждение, однако. Укреплять здоровье табаком – это какая-то инновационная медицина.
– Не хотите, как хотите. Колхоз – дело добровольное. Я что хотела вам предложить. Сегодня мои друзья устраивают мини-выставку авторских ювелирных работ прямо у себя на дому. Будут только «свои». Аврелий создает без преувеличения – шедевры. Вам надо это увидеть! Да и жена у него уникальная – экстрасенс, Далила спасла уже пару дюжин приговоренных врачами к смерти.
– Считаете, я так плохо выгляжу или много зарабатываю?
– Конечно, нет, зачем утрировать? Как истинная женщина, вы получите удовольствие от созерцания красивых украшений, пообщаетесь с интересными людьми. А там, глядишь, может, чего и для покупки присмотрите.
– А как же быть с тем, что выставка «для своих»?
– Какие неподобающие глупости. Вы же со мной!
Вечером мы с Лидусей поднимались на третий этаж старинного особняка в центре города. Высоченные потолки, широкие лестничные площадки и витражные окна в пролетах переносили путников как минимум на пару столетий назад. Шикарную дверь нам открыла миниатюрная женщина в этнических одеяниях каких-то восточных народов. Зыркнув на меня глазами, она аккуратно кивнула головой Лидии и посторонилась. Особого восторга наше появление у хозяев явно не вызвало. Легендарный Аврелий вообще не вышел из помещения, по-видимому, служившего ему мастерской. Я услышала лишь хрипловатый вопрос из-за полуоткрытой двери: «Даля, кто там? Это к тебе?». Ответа не последовало, а нас провели по деревянной лестнице на второй уровень квартиры в ярко подсвеченную комнату, где на обитых темным бархатом стеллажах и фанерных кубах разных размеров сияли, блестели и переливались кольца, серьги, браслеты, кулоны и броши самых невообразимых форм и рисунков. Моя провожатая представила меня хозяйке и суетливо кинулась рассматривать россыпи красоты.
Всегда считала, что мне не чужд некий художественный вкус. Но представляемые произведения искусства были столь аляповатыми и нарочито мещанскими, что отравляли мои тонкие эстетические чувства. Не помог и преподнесенный неразговорчивой хозяйкой хрустальный наперсток коньяка. Скорее всего, я отстала от жизни и плохо разбираюсь в авангардных течениях. Лидуся разливалась соловьем, на все лады расхваливая аврелиевские поделки. И чем больше она превозносила талант автора, чем больше сыпала специфическими терминами и знаменитыми именами почитателей выставленного богатства, тем больше я убеждалась в истинности собственных воззрений. Хозяйка дома, привычно и неспешно занимающаяся своими делами, то и дело кидала на Лиду скептические и даже неодобрительные взгляды, не вмешиваясь в ее монолог. По всему выходило, что «своя» гостья не пользовалась особым расположением, а ее искренняя преданность и любовь к хозяевам была далеко не взаимной.
