Притупив бдительность на мой счет, достопочтенная публика предалась разгулу и разврату, как и положено. Оказалось, что две настороженные самки, кроме естественного желания быть истинными королевами бала, наперебой добивались сексуального внимания одного и того же мужчины, – добротно вытесанного крепыша невеликого роста и смазливого вида. Наблюдать их позиционный поединок стоило десяти походов во второсортный театр на третьесортную постановку. Борьба за благосклонность альфа-самца усугублялась разницей в возрасте, габаритах и весовых категориях банных нимф. Матерая, рыжекудрая и пышнотелая наяда явно превосходила свою чернокудрую и тонконогую сирену в опыте и циничной разухабистости. Но молодая соперница была свежее, проворней и хитрее. Так они и сражались несколько раундов подряд с едва прикрытой простынями грудью и сальными взглядами наперевес. Похабные шуточки и подначивания зрителей укрепляли боевой дух воительниц, а недвусмысленные намеки и разнузданные ласки присутствующих самцов поднимали рейтинг презентабельности охочих дам. Через несколько бутылок водки и пяток «косячков» примы компании уже исполняли стриптиз на длинном деревянном столе под дружный гогот, свист и улюлюканье благодарных зрителей.
Что стало последней каплей – кто знает, но неминуемое лобовое столкновение настигло разгоряченных подружек прямо посреди исполнения доморощенной сальсы. Невозможно описать начавшийся кавардак из воплей, ругательств, проклятий, судорожного мелькания рук и ног, наливающихся синяков и проступающих шишек, ошметков вырванных волос, зияющих кровью царапин и укусов. Оторопелые мужчины, выдержав положенную паузу, кинулись разнимать клубок голых тел. Все, кроме альфа-самца. И тут молодая соперница гневно выплюнула:
– Да что ты за мать такая! Ну, поимел он тебя по пьяни, чего ты лезешь в мою жизнь?! Это мой мужчина! Дура, ненавижу тебя!
Меньше всего я могла себе представить такую подоплеку банного акта нескончаемого спектакля под названием «Жизнь». Испытанное моральное потрясение было таким огромным, что, оказав посильную первую помощь, как единственная оставшаяся в строю женщина, я гневно отпела альфа-самца за моральное разложение, попутно расплющив присутствующих уничтожающим катком сарказма. После такого демарша в меня полетели увесистые комья брани и указания маршрута предлагаемых дальнейших передвижений, в том числе (а как же иначе) и от увечных афродит. Ясно, иноверцам не место в плотных рядах адептов. Оставалось одно – покинуть сауну гордо и с достоинством. При поддержке Кеши.
