Одолели печальные мысли Тихона о том, что за всякими житейскими заботами, он совсем не знает людей, даже самых близких. Он ничего не знал о жене, чем она жила, о чем думала все это время рядом с ним? И детей своих он тоже бы не знал. Понимая нищету народа, он решил кому-нибудь помочь, сделать хорошее дело. Увидел, что сын Серого – нищего мужика из его деревни, тащит на станцию чемодан, собираясь уезжать. Тихон оделся и пошел вслед за Дениской – сыном Серого. Догнав его на вокзале, он уговорил Дениса не уезжать, а идти работать в Дурновку, жениться, а Тихон на первое время будет всячески помогать. Тогда парень и сам сыт будет, и отцу помогать сможет. Денис согласился и отдал Тихону письмо, которое тот ему написал, но сразу отдать не решился.
Довольный собой, Тихон пошел домой, помог дворовым накормить скотину и остался один. Закипятил себе самовар, поел, выпил рябиновки, прочитал письмо Дениса, но там не было ничего путного и крепко задумался о быстротечности жизни. Вышел во двор, увидел вдали поезд-экспресс, на котором чуть-было не уехал мальчик и вернувшись в горницу, вновь о чем-то крепко задумался.
Автор некоторые строки пишет от первого лица, говоря как-бы от себя и о себе. Это позволяет предположить, что он сам переживает внутреннюю трансформацию, равно как и все общество, которое пока еще «спит в дупле», но с приходом тепла и солнца «Я развиваю кольца, опьяняюсь Теплом лучей…» – все переменится.
Исторически так сложилось, что русский человек не сразу приспосабливается к переменам, особенно, крупным, – на это требуется время. Но, вместе с тем, затишье – как отсутствие видимой деятельности – совершенно не говорит о том, что этой деятельности нет. Общество аккумулирует внутри себя все противоречия, проблемы, переживания, прикрываясь внешней мишурой («Ряжусь то в медь, то в сталь, то в бирюзу») для того, чтобы потом сделать решительный выпад. Как змея, распутывая кольца бросается вперед и делает один единственный, но очень болезненный укус. Таким укусом можно считать революцию 1917 года, которую автор решительно отвергал и с которой так и не смирился.
С другой стороны, «жгутом», «змеей» Бунин метафорически называет себя – «Чем жарче день, чем мухи золотистей – Тем ядовитей я» – это значит, что чем серьезнее события, происходящие вокруг, тем больнее может «жалить» слово поэта. Окружение писателя знало его как жесткого, непримиримого, безапелляционного человека. Да, и он сам говорил о себе: «Я сед, сух, худ, но еще ядовит».
