Поэтесса использует прием переноса и не всегда понятно о ком она говорит: о крестьянах или о себе, ведь у нее самой были зеленые глаза. Она, скорее, приравнивает себя с ними перед лицом общей беды: «…Привычные к степям – глаза, Привычные к слезам – глаза, Зеленые – соленые – Крестьянские глаза!..». Пытается поставить себя на их место: «…Была бы бабою простой…», но одновременно и отгораживается от них: «…Всегда б платили за постой Всё эти же – веселые – Зеленые глаза…» – признавая, что сама она не может заплатить за себя лишь взглядом прекрасных глаз. Об этом противопоставлении говорит и строчка: «…Качала бы – молчала бы, Потупивши глаза…» – знак покорности, безропотности, но сослагательное наклонение говорит об обратном – она не крестьянка и никогда покорной не будет, как никогда и не замолчит.
Кольцевая структура стиха – начинается и заканчивается одними и теми же строчками: «…Привычные к степям – глаза, Привычные к слезам – глаза…» призвана привлечь внимание читателя именно к глазам людей как показателю настоящих душевных переживаний, не случайно их называют «зеркалом души». В них поэтесса видит истинное страдание, безнадегу и отчаяние, но признает, что рассказывают люди об этом очень неохотно и только самым близким: «…Что видели – не выдадут Крестьянские глаза!» как не расскажет об этом и она сама.
О. Э. Мандельштаму
Никто ничего не отнял!
Мне сладостно, что мы врозь.
Целую Вас – через сотни
Разъединяющих верст.
Я знаю, наш дар – неравен,
Мой голос впервые – тих.
Что вам, молодой Державин,
Мой невоспитанный стих!
На страшный полет крещу Вас:
Лети, молодой орел!
Ты солнце стерпел, не щурясь,
Юный ли взгляд мой тяжел?
Нежней и бесповоротней
Никто не глядел Вам вслед…
Целую Вас – через сотни
Разъединяющих лет.
Стихотворение создано в 1916 году и посвящено О.Э. Мандельштаму. Они познакомились в 1915 году в Коктебеле, но особенно тесная дружба-влюбленность между ними продлилась с февраля по июнь 1916 года. Именно в этот период они посвятили друг другу множество стихов. Сложно сказать были ли там серьезные чувства, но вскоре молодые люди разбежались и каждый продолжил жить своей жизнью.
Несомненно, они восхищались друг другом. В частности, Цветаева его сравнивает с молодым Державиным: «…Что вам, молодой Державин, Мой невоспитанный стих!..» и даже признавала себя не такой талантливой как он: «…Я знаю, наш дар – неравен, Мой голос впервые – тих…». Вместе с тем, она понимает, что как две яркие творческие личности, они не смогли бы быть вместе: «…Мне сладостно, что мы врозь. Целую Вас – через сотни Разъединяющих верст…». Эту строчку можно трактовать и иначе, ведь известно, что именно Осип Эмильевич был инициатором расставания и поэтесса его здесь как бы отпускает. Она понимает также, что жизненный путь по-настоящему талантливого человека не может быть простым, поэтому пишет: «…На страшный полет крещу Вас: Лети, молодой орел!..».
