и в насилии над детьми
{95}, начала операцию по захвату поселения. Во время осады вспыхнул пожар, в котором погибли 76 членов секты, в том числе 25 детей. Не только у террористов бывают потенциально опасные фантазии.
Какой вывод можно из всего этого сделать? На подобные пугающие происшествия невозможно не обращать внимания, вопрос в том, насколько они закономерны. Связано ли по своей сути конспирологическое мышление с насилием и разрушением?
В 2010 г. исследователи из британского научного центра «Демос» Джейми Бартлетт и Карл Миллер провели тщательный анализ литературы, инструкций и пропагандистских материалов более 50 экстремистских групп, включавших в себя весь спектр – от ультраправых до крайне левых, от радикальных религиозных сообществ и культов до борцов за охрану окружающей среды и анархистов{96}. Многие убеждения членов этих групп основывались на конспирологических теориях. Исследователи пришли к выводу, что иногда теории заговора толкают экстремистов в еще большую и потенциально опасную крайность, поскольку «указывают на силы, находящиеся вне нашего контроля, называют врага, которого следует ненавидеть, четко разделяют людей на входящих в группу и всех остальных и в отдельных случаях легитимизируют насилие». Но эта связь не совсем однозначна. Бартлетт и Миллер также обнаружили, что имеются группы, которые верят в теорию заговора, но не прибегают к насильственным действиям (например, движение за правду о теракте 9/11), в то время как многие воинствующие экстремисты не верят в конспирологию (например, вооруженные формирования националистов из Подлинной Ирландской республиканской армии).
Это что касается организованных экстремистов. А как насчет обычных людей? В 2012 г. Джо Усцински и Джозеф Парент провели опрос среди 1200 американцев с целью определить, насколько часто у людей, верящих в теорию заговора, встречается потенциальная склонность к насилию{97}. Результаты оказались столь же неоднозначными. Чем больше человек верил в теорию заговора, тем с большей вероятностью он выступал за смягчение законодательных ограничений на ношение оружия и чаще соглашался с такими утверждениями, как «иногда можно выразить несогласие с правительством с помощью насилия» или «в нашей стране в отношении экстремистских политических групп допустимо применять силовые воздействия, чтобы не позволить им причинить вред». Утешает, однако, тот факт, что большинство людей, даже среди самых ярых конспирологов, высказались против использования насилия в политике.
