Около часа Кира бесцельно бродила по пустым квартирам, но, в конце концов, всё же заставила себя выйти на улицу.
Дверь подъезда приоткрылась, Кира неспеша и озираясь вышла во двор. Чёткого плана, что делать дальше, у неё не было, точнее, вообще никакого плана не было. Она прошлась по двору, осматриваясь, и всё время будто с опаской поглядывала в небо.
Наконец она обратила внимание на автобус, возле которого её вчера высадили. Возникла борьба ощущений: с одной стороны, ей крайне не хотелось пользоваться подачками бывшего одноклассника, а с другой стороны разум убеждал, что с тем, что у неё есть сейчас, она долго не протянет. В конце концов, хотя бы из любопытства можно же посмотреть.
Она подошла к автобусу. На заржавевших дисках висели ошмётки покрышек, видимо, срезанных кем-то для разведения костра или ещё чего-нибудь. Под прогнившим днищем лежал тёмно-зелёный ящик. Кира подлезла под автобус, где до сих пор стоял запах машинного масла и резины, и, ухватив ящик за железную ручку, вытащила его наружу. Она оттащила ящик подальше от автобуса, выйдя из его тени. Солнце уже немного пригревало. Она села на полурассыпавшийся бордюр и открыла ящик.
Сверху лежала коротенькая записка на жёлтом листке бумаги: «Возьми всё, ящик спрячь на место». Она отшвырнула записку и стала выкладывать на асфальт содержимое тайника.
В тайнике оказались: прочная длинная верёвка, с карабинами на обоих концах; длинный нож с петлями на рукояти, которыми можно было пристегнуть его к руке; аптечка в герметичном контейнере; потрёпанный тактический фонарь с маленькой солнечной батареей; зажигалка, не гаснущая даже на ветру; кусочек огненного камня, размером с пачку сигарет; три банки тушёнки; дозиметр, которым умел пользоваться каждый школьник с первого класса. Но больше её внимание привлёк магазин автомата Калашникова, полный патронов, хотя самого ствола не было. Автомат Калашникова – легендарное и самое распространённое оружие до новой эры, являлся самым используемым огнестрельным оружием и сейчас, благодаря простоте и надёжности.
Кира сложила всё в рюкзак, предварительно переложив из него в ящик всё содержимое, оставив только пустой герметичный контейнер и воду.
Все тяжкие мысли о несправедливости и тяжкой доле уже пошли по сотому кругу и самой Кире порядком поднадоели. И хоть она уже мысленно решила, что не будет об этом думать, ибо пользы от этих мыслей ровно никакой, всё равно душа обиженно шмыгала носом, забившись в угол. Смысла в дальнейшем существовании она не видела, но и назвать её состояние депрессивным и угнетённым было нельзя. Своё состояние и сама Кира не могла понять, настолько оно было сложным и нестабильным. Ей то становилась на мгновение интересна её новая жизнь, то вновь хотелось забиться в угол и не выходить оттуда.
