— Скажи, а у тебя бывает такое вот, что ты идешь по этому проспекту, мимо этих домов, а кажется тебе, что ты впервые здесь идешь. Ну, как космонавт, который впервые попал на незнакомую планету? — спросил Слава.
— Нет, так у меня не бывает, — признался Леша. Его, понятно, тянуло присвистнуть покрасивее, но удержался — договорились ведь говорить правду.
— А бывает у тебя совсем другое? Вот мы идем по городу. И я спрашиваю, бывает у тебя то, бывает другое. Я же тебя впервые об этом спрашиваю. А кажется, что мы уже вот так точно шли и раньше, и я задавал вот точно такие вопросы.
— Такое бывает!
— Нормально! — успокоился Слава. — А то я думал, что у меня легкое оборзение.
— А вот у тебя бывает такое, что вот ты засыпаешь и тебе кажется, что ноги вытягиваются, и пробивают стену, и перегораживают проспект?
— Это я понимаю. Так бывает, когда человек в рост попер.
— Но я-то не попер.
— Значит, в ближайшее время попрешь.
— Да, но дальше так. Тело становится как длинная-длинная глиста, и вокруг нее летает плоская, как блин, рожа.
— То есть это как?
— Ну, сплющенная рожа. Словно бы по ней проехал асфальтовый каток. Она кривит рот, и подмигивает, и трясет ушами. Но главное: она летает вокруг тебя.
— Как спутник, что ли?
— Да, и обороты наматывает не вдоль тебя, не от головы к ногам, а поперек, ну, как провод на электрической катушке. И ты спутан и не можешь пошевелиться.
— Здорово. У меня такого не бывает. А ты не врешь?
— Нет.
— Здорово. Очень красиво.
— А у тебя бывает, что ты никому не нужен?
— Это как?
— Ну, вот никому не нужен. Ни в классе, ни во дворе, ни дома. Что ты есть, что тебя нет — всем без разницы.
— Понял. Наверное, временами это у всех бывает. Но у меня вот какой счет. Да, в классе — никому. Но всегда знаю — я нужен отцу. В этом вот я уверен. Всегда знаю — он в экспедиции, но помнит обо мне.
Это Леша понимал хорошо. Будь у него такой отец, как у Славы, Леша бы тоже не ныл, что вот никому не нужен. Тут все понятно. И он бы не пудрил себя соображениями, мол, отец погиб за правое дело. Сейчас Леша знал точно — отец утоп по пьянке. И даже успел разозлиться: ну, чтоб ему погибнуть на Гражданской войне, или под Сталинградом, или вот испытывая самолет, так нет же — утоп по пьяному делу.
Они дошли до своего двора и расстались. Привет! Привет!
Леша увидел, что к восьмому дому идут дружинники — четверо женщин, двое мужчин. Вроде бы ничего особенного — люди с повязками идут к опорному пункту. Но без всякой причины Леше стало вдруг так тревожно, что он побежал домой.
