«А ты, оказывается, добренький, — насмешливо говорит она. — Я и не знала, что ты такой добренький! Живёшь, как погляжу, по принципу: меня не тронь, и я не трону.
Хороший парень!.. Только нельзя быть хорошим для всех, как ты не понимаешь этого!.. Или ты боишься нажить врагов? Тогда скажи»
«Нет, не боюсь, — ответит он Наде. — Но ты скажи, разве плохо жить со всеми в мире? С людьми надо по-человечески»
«Не юли, Яша. Всё равно тебе не отвертеться. Плохо, очень плохо, — и тут Надин голос становится глуше, душевнее, — когда человек решительно всем доволен.
Нельзя тихо и мирно жить, Яша. Жить — это бороться. И, как бы ни было трудно это, делать то дело, которому мы присягали. Только учти: делать его можно лишь чистыми руками, с чистой душой. Чтобы, понимаешь, и работать и жить, как подобает. Чтобы не было стыдно ни за один прожитый день и час. Ведь мы строим для себя, Яша, нам жить в этом доме Вот ты говоришь, что работаешь с полной отдачей, — продолжает Надя. — Ты этим гордишься. Но ведь можно быть первым шофёром и последним человеком. Пойми: важно не кем быть, а каким быть. Каждый в ответе за товарища. Один за всех, и все за одного. Только так».
И столько страстной убеждённости было в Надином далёком голосе, который Яшка слышал, что он невольно вздрогнул и подумал: «Чёрт, а ведь она права!..»
Остаток дня Яшка, чтобы убить время, вместе с Кузей провозился с трактором. Нади всё ещё не было.
Степь казалась безлюдной, вымершей. Ни одна машина за всё время не пропылила по дороге. Только поздно вечером, когда Яшка бродил вокруг полевого стана, его неожиданно ослепил быстрый свет автомобильных фар.
Две машины шли одна за другой, и жёсткий блеск наезженного грейдера лежал перед ними.
Когда машины подъехали, из кабины первого грузовика на землю соскочила Надя. Тут же остановилась вторая машина, и Яшка увидел Чижика. Бросившись к Наде, Яшка тревожно спросил:
— Ну как?
— Привезли. — Надя, стянув перчатку, устало провела рукой по глазам. — И бензин и солярку. Сгружайте.
— Ко мне, черти полосатые! — крикнул Яшка. — Живее, слышите!..
Бочки бережно, на руках, опустили на землю. Потом, когда подняли борта обеих машин, Яшка подошёл к Наде, которая, отдыхая, сидела на одной из бочек, и сказал:
— Идём ужинать, Надюша. Ты ведь, наверное, ничего не ела со вчерашнего дня. Я знаю.
— Некогда было, — ответила Надя.
— Ладно, потом расскажешь. — Яшка почти насильно увлёк Надю к навесу и, усадив её за стол, побежал к стряпухе. Не может быть, чтобы у неё не нашлось воды на две — три кружки чаю. Наверное, всё-таки приберегла.
