Разумеется, Яшка умышленно назвал девушку барышней. Он глубоко, с деланным сожалением — и живут же, дескать, такие непонятливые на свете! — вздохнул и, чувствуя, что Боярков и Чижик, отложив журналы, за ним наблюдают, решил их позабавить. Пусть видят, как он ловко дурачит эту барышню.
Яшка готовился дать решительное сражение и выплюнул окурок. Но девушка не смутилась.
— Поднимите окурок, — сказала она с презрением. — Кстати, вы не на бульваре с барышнями, а в гараже.
И отвернулась.
Всем своим видом она как бы давала понять, что не намерена терять время попусту, и Яшке, который собирался заявить, что здесь действительно гараж, а не вагон для некурящих, пришлось промолчать. А тут ещё, откуда ни возьмись, перед ним вырос лысый зав-гар Касаткин, которого Яшка терпеть не мог, и, поговорив о чём-то с девушкой, крикнул Яшке, чтобы он подготовил машину «21-05» к сдаче.
— А чего её готовить-то? — спросил Яшка. — Вот она стоит. Телега как телега. Все четыре колеса — Нет, так у нас не пойдёт, — сказал Касаткин. — Надо составить актик. По всей форме — Ладно, — неохотно согласился Яшка. — Составим. Только, — он взглянул на часы, — после обеда. Успеется. Не горит.
И он, не глядя на Касаткина, подчёркнуто медленно поднялся с кресла.
Дескать, вопрос ясен и обсуждению не подлежит.
Его движения были намеренно ленивы: одёрнул гимнастёрку, подтянул голенища и, скользнув взглядом по лицу Чижика, который подался вперёд, чтобы хоть сейчас последовать за Яшкой в огонь и воду, отвернулся от него к Бояркову и позвал:
— Глеб! Слушай, как насчёт того, чтобы пойти в столовую подзаправиться? Не возражаешь? Тогда давай собирайся.
Когда кого-нибудь из заводских шофёров спрашивали о Бояркове, они, пожимая плечами, отвечали: «Мрачный тип».
Так его называли не только потому, что он всё делал медленно, нехотя и имел привычку низко надвигать кепочку на свои угрюмые, навыкате, бесцветные глаза, но главным образом потому, что Глеб Боярков был убеждённый «левак», «калымщик», открыто промышлявший на пригородных шоссе и не брезгавший даже тем, чтобы торговать из-под полы горючим и запасными частями. Ну, а это, даже по мнению тех шофёров, которые не отличались святостью и при случае сами были не прочь заработать мимоходом лишнюю пятёрку, всё-таки было уже самым последним делом.
Хмурый, с низким лбом и сросшимися на переносье бровями, Боярков вразвалочку последовал за Яшкой, подметая своим широченным клёшем асфальт.
