— Мы должны уничтожить ее внутренность. Никогда ни один человек не должен узнать, что здесь жили люди, поэтому, когда все к нашему отъезду будет готово, все мои сокровища должны сгореть на костре.
— Пусть будет по-твоему. А как предполагаешь наш отъезд?
— Сиди-Могамед завтра перед восходом солнца явится к пещере за советом в войне его против Мулей-Сулеймана. Я предскажу ему, что в ближайшую полночь в его хижину явится посланный Пророком белый человек, водимый черным мальчиком и сопровождаемый закутанной женщиной. Этот белый человек станет во главе войска и уничтожит Мулея Сулеймана. Чувствуешь ты себя способным к этому, сын мой?
— Да, дорогая мать! Я видел прекрасное войско Сиди-Могамеда, и я слышал, что он получит еще подкрепления.
— Так оно и есть. Поэтому я возвещу ему, что как только он увидит поднимающиеся клубы дыма со святой горы, он должен тотчас выступить в поход. Этот дымовой столб мы произведем из дров, которых твой черный друг ночью соберет. Что ты хочешь с ним сделать? Берешь его с собою на корабль?
— Я еще об этом с ним не говорил. Я бы охотно взял с собой этого до гроба верного мальчика, но только если он добровольно согласится на это. Я сейчас спрошу его.
Госпожа фон Винсфельд кивнула головой.
Штертебекер обратился теперь к мальчику на испанском языке:
— Самбо, я скоро покину твою родину, после того, как поведу войско Сиди-Могамеда в Морракеш, возьму его штурмом и низвергну тирана Мулея Сулеймана.
Тогда я пойду к берегу моря, должен освободить там своих белых товарищей и мой корабль, попавшие в руки коварных рифовых пиратов. Что ты тогда сделаешь, Самбо?
— Самбо поедет с великим повелителем, Самбо на большой корабль, Самбо на большое море поедет с многими очень воинами и много очень кораблей увидит! Ур-ра! Ур-ра!
Теперь он стал кружиться вкруг и, наконец, попал в объятия Штертебекера, и на его груди горько завыл.
— Ты храбрый парень, — сказал Клаус, кладя руку на голову мальчика. — Мы станем добрыми друзьями, потому что у тебя чистое сердце. Но слушай: твой новый господин имеет опасное ремесло. Стихия, в которой он живет, это борьба с волной и ветром, борьба с человеком. Знай, что это опасное дело, тебе придется следовать за мной под градом пуль и стрел, под грохотом орудий. Твоему господину хорошо только в борьбе и сражении. Хочешь за мной?
— Да, великий повелитель! — крикнул Самбо с блестящими глазами. — Хочу за великим повелителем даже в самую Джегенну. И если повелитель бьется с шайтаном (дьяволом), Самбо обрубит ему уши, нос и длинный хвост.
