Итак, более опытные в словесном выражении греки называют индивидуальную субсистенцию hypostasis (ипостасью). Так что, пожалуй, и мне позволительно воспользоваться греческим языком, [чтобы выразить понятия], впервые выработанные греками и переведенные на латынь: "Ai oisiai en men tois khatholoy eigai dynantai en de tois atomois khai khata meros monon hyfistantai", - что значит по-латыни: "Сущности могут быть и у универсалий, но в качестве субстанций они существуют только и отдельных индивидах". (Essentiae in universalibus quidem esse possunt, in solis vero individuis et particularibus substant). В самом деле, понятие (intellectus) об универсальных вещах получено из отдельных [предметов]. И потому, раз сами субсистенции есть в универсалиях, но получают субстанцию [только] в отдельных [предметах], [греки] справедливо назвали hypostasis (ипостасями) эти субсистенции, субстанциально существующие по-отдельности (particulariter substantes). Ведь всякий, кто вглядится достаточно глубоко и внимательно [в эту проблему], увидит, что субсистенция и субстанция не одно и то же.
Ибо словами subsistentia и subsistere мы называем то, что греки зовут oysiosis и oysiosthai; а как "substantia" и "substare" мы переводим их hypostasis и hyfistasthai. Субсистенция - это то, что само не нуждается в акциденциях для того, чтобы быть. А субстанция - это то, что служит неким подлежащим для других акциденций, без чего они существовать не могут; она "стоит под" (substat) акциденциями как их подлежащее. Таким образом, роды и виды - только субсистенции; ибо роды и виды не имеют акциденций. А индивиды - не только субсистенции, но и субстанции, ибо сами они не нуждаются в акциденциях для того, чтобы быть; сами они уже образованы собственными [признаками] и видовыми отличиями; акциденциям же они служат подлежащими, давая им таким образом возможность быть. Вот почему греческое einai и oysiosthai мы переводим как esse и subsistere ("быть" и быть "субсистенцией"), а hyfistasthai как substare ("быть субстанцией").
Греция отнюдь не "скудна словами", как замечает в шутку Марк Туллий. Для обозначения [наших понятий] "сущность" (essentia), "субсистенция" (subsistentia), "субстанция" (substantia), "лицо" (persona) у греков ровно столько же слов: сущность у них называется oysia, субсистенция - oysiosis, субстанция - hypostasis, лицо - prosopon.
Что же до индивидуальных субстанций, то греки назвали их hypostaseis, видимо, потому, что они находятся под другими (subsunt), служа как бы под-кладкой (subpositae) и под-лежащими (subiectae) для [вещей] (quibusdam) как акциденций. По той же самой причине и мы переводим греческие hypostaseis как "субстанции", то есть те, что подлежат (subpositae). А так как сами греки те же самые субстанции иногда называют prosopa, то и мы можем звать их "лицами" (personae).
