— Стив, присоединяйся к нам! — позвал отец.
Но Стивен продолжал стоять на месте. Зрительный зал огласился паническими воплями: публика больше не наблюдала за представлением. Люди вскакивали с мест и бежали к выходам, ругаясь и сталкиваясь друг с другом.
Ничто не могло остановить хаос. По чистой случайности никто не погиб, но за десять минут театр опустел. Внутри по-прежнему не было никаких намеков на пожар.
Когда они остались в гримерной, Корт-старший испытующе взглянул на своего сына.
— Что с тобой стряслось сегодня вечером, парень? — спросил он, смывая остатки грима с лица холодными сливками.
— Ничего, — рассеянно ответил Стивен.
— Во всем этом есть что-то чертовски странное. Пожара-то не было!
Стивен опустился на стул и поболтал ногами.
— Тот фокусник, с которым мы выступали на прошлой неделе… — начал он.
— Да?
— Я позаимствовал у него кое-какие идеи.
— Ну и?.. — настаивал отец.
— Я наблюдал за ним, когда он загипнотизировал одного из зрителей. Сегодня вечером я загипнотизировал весь зрительный зал.
— Кончай трепаться, — усмехнулся Корт-старший.
— Но это правда! Условия были очень подходящими. Все внимание зрителей сосредоточилось на мне, и я заставил их думать, что в зале начался пожар.
Корт-старший повернулся и внимательно посмотрел на мальчика. У него возникло странное ощущение, что это не его сын. Округлое лицо принадлежало ребенку… но не глаза. Глаза были холодными, внимательными и безжалостными.
Корт рассмеялся без особой убежденности.
— Ты сошел с ума, — заявил он, повернувшись к зеркалу.
— Может быть, — легко согласился Стивен. — Я хочу учиться в школе. Вы устроите меня в школу?
— Мы не можем себе этого позволить. Кроме того, твои выступления пользуются большим успехом. Может быть, попозже…
Стивен не стал спорить. Он встал и направился к гримерной своей матери, но не зашел туда. Вместо этого он повернулся и вышел из театра.
Он решил сбежать от родителей.
Стивен уже знал, что его интеллект значительно превосходит способности среднего человека. Но разум еще не сформировался: для его развития требовались знания и соответствующая тренировка. Всего этого он не мог получить от родителей. Покидая их, он не чувствовал ни печали, ни жалости. Холодный интеллект в сочетании с природной детской жестокостью сделал его бесстрастным, неумолимо логичным.
Но Стивен нуждался в деньгах, и тут его юный возраст был существенным недостатком. Никто не возьмет на работу ребенка, разве что разносчиком газет. Более того, ему предстояло перехитрить своих родителей, которые обязательно начнут искать пропавшего сына.
