— Примерно четыреста или пятьсот.
— Просто блеск!
— Да уж… И главное, никто ничего толком не понял. Кроме того, многие ушли до того, как мы сообразили…
— Ладно, разберемся. Оружие?..
— Не найдено. Первичный осмотр жертв показал, что повреждения у них вызваны ударом. Это подтверждают врачи, а их в зале было великое множество.
Встав у одного из входов в зал, Еннервайн с Остлером проследили, как врачи и санитары эвакуируют на каталке тяжелораненого. В другую дверь внесли черный гроб, куда вскоре опустили погибшего.
— Нос не забудьте! — крикнул санитар, стоявший в середине одного из рядов, и поднял высоко над головой какой-то предмет, неразличимый с того расстояния, на котором находились Остлер и Еннервайн. Вокруг Инго Штоффрегена суетились врачи «скорой помощи». Один из них обернулся и ответил:
— У этого с носом все в полном порядке.
Таким образом, гроб с телом Либшера пришлось открывать еще раз, чтобы дополнить его содержимое важным компонентом.
Полицейские все еще стояли у входа в зрительный зал. Привстав на цыпочки, гаупткомиссар попытался разглядеть основное место происшествия. Такая кровавая драма прямо посреди концерта фортепианной музыки, и никто ничего не заметил? Еннервайн машинально посмотрел наверх, на балкон, проводя воображаемую пунктирную линию между определенной точкой на парапете и тем местом в зале, где были обнаружены жертвы. Сказав Остлеру, чтобы тот никуда не уходил, Еннервайн вышел в фойе и стал искать лестницу, ведущую на следующий этаж. Между тем в здании культурного центра, помимо санитаров, уже рыскали бойцы военизированной полицейской части и пограничники, так что гаупткомиссару приходилось то и дело предъявлять служебное удостоверение, чтобы его не выгнали отсюда как зеваку. Вскоре к нему подскочила незнакомая пожилая дама:
— Господин унтер-офицер, не могли бы вы мне помочь?
Понижение в должности на восемь званий Еннервайн принял со спокойной усмешкой.
— Да-да, конечно. Ведь я здесь именно для этого.
— Господин унтер-офицер, моя дочка была на концерте! И я слышала, есть убитые!
Еннервайн успокоил ее, однако ответить на вопрос, где сейчас находится дочь этой женщины, он, естественно, не мог. Записав фамилии обеих дам на купюре в пять евро, поскольку ничего более подходящего под рукой не нашлось, гаупткомиссар сунул ее снова в кошелек и тут же забыл об этом. Он увидел, что на место прибыли первые эксперты-криминалисты. Собственно, пока этот дотошный люд с чемоданчиками и всевозможной замысловатой аппаратурой не закончит своей работы, в зале ему делать нечего. Еннервайн пошел вверх по лестнице, на балкон.
