— Ну, за то, чтобы у тебя в этом году в табели четверок не было! Физкультура — это еще не все.
— Будет, будет… Ого, Менеликова едет. Слышишь, дедушка, как у нее страшно грохочет велосипед? Развалюха.
— Да, да, теперь и я слышу. Что случилось? Должна была быть рано утром. О, черт… Амелия опять забыла позаботиться о талоне на новый велосипед. Менеликова будет недовольна.
— Да? Сейчас я ее успокою! — Филипп протянул руку к кнопке. Базилий в последнюю минуту стукнул его по руке.
— Не смей! Из-за твоих дурацких шуток мы можем потерять лучшую поставщицу! Нажми на белую кнопку!
На тропинке послышалось бренчание железа и сердитое сопение. Базилий высунулся из окна.
— Сюда, Менеликова! Заходите, пожалуйста. Что так поздно сегодня? Я уже очень беспокоился.
В комнату вошла полная смуглая женщина. Сняла узел со спины и села с облегчением.
— Потому что, уважаемый, это стало уже невыносимо. Что ни день — новая дурость. Здравствуйте.
Базилий быстро подсунул ей полный стакан.
Женщина выпила залпом. Стакан накрыла ладонью.
— Не спешите так, уважаемый. Я ведь не убегаю. Выпью и второй. Дайте только продышаться. Запыхалась сегодня… Ой, ты мой золотенький, солнышко мое кругленькое, с каждым днем хорошеешь… — обратилась к Филипеку. Мальчуган показал язык и недовольно подернул плечами. — Кругленький, яблочко наливное…
— Хе-хе, яблочко, яблоки, хе-хе. — Базилий облизнулся.
— Будут яблоки, пусть меня посадят на эту их Самую Высокую Гору, если и яблок не дождусь! Говорят, гора-то совсем никудышная, хлам.
Базилий многозначительно подморгнул и многозначительно вставил:
— Филип пятерку получил.
— Вот и славно. Я тоже сегодня отличилась на пятерку. Если бы не додумалась, до сих пор бы стояла за рекой, как дура.
— Что ж такое? Расскажите, Менеликова… — Базилий наполнил стаканы и придвинулся к женщине.
— Мосты разобрали до единого. Подъезжаю я к реке, смотрю и глазам не верю. Люди глазеют на реку, как бараны на новые ворота. Был мост, и нет моста!
— Дураки, — крикнул Филип, — газет не читают.
— Посмотрите, какой он умный стал в школе! Газеты выходят в полдень, а мосты уж на рассвете приказали долго жить. Что на это, Филипек, скажешь?
— И? Дальше? — расспрашивал Базилий.
— Ничего. Вместо моста стоят машины какие-то. Спрашиваю, что будет. Люди отвечают, что туннель. А чего машины не роют? А потому, что чего-то там еще не прислали и мастер не знает, какой должен быть туннель, одинарный или двойной. Только я спросила, как подходит ко мне один и говорит: «Ну чего шумишь? Чего?» «Туннель — хорошая вещь, — отвечаю, — но где же он?» Тот погрозил мне пальцем и отошел. Теперь я выпью, если вы, уважаемый, будете так любезны и тоже не откажетесь. Счастье, что люди меня знают. Поехала в музей, и знакомый хранитель перевез меня на экспонате, то есть на старинкой байдарке, на другой берег.
