Это-то путешествие девушка и совершала еженощно ради того, чтобы принести Житкову термос с обедом и посидеть с ним часок-другой. По ее словам, старый Глан уже сговорился с Нордалем: когда будет подготовлено бегство с острова, Житкова отведут к слесарю. Однако потом этот план изменился. Решили, что пребывание беглеца у Нордаля, пользующегося у немцев репутацией неблагонадежного, было бы опасно. Поэтому Нордаль договорился с новым пастором: Житков получит приют в его домике или, если понадобится, даже в церкви.
Сегодня ночью Элли пришла к Житкову особенно оживленной. Все шло отлично. Адмирал получил у немцев разрешение на дальний лов. Через два дня он уходит в море, а вместе с ним – Элли. Они возьмут Житкова и высадят его на дальних островах, куда заходят промысловые суда с материка.
– Я рада за вас! – сказала Элли.
Но в тоне ее Житкову послышалась грусть:
– Что с вами, Элли?
– Нет, нет… ничего! – Она отвернулась.
– Элли… – удивленно пробормотал Житков.
Он притянул к себе девушку и крепко поцеловал ее. Элли вырвалась.
– Так не нужно!.. – пробормотала она, отвернувшись, и стала тереть щеку, в которую ее поцеловал Житков. Потом с деланой веселостью сказала: – Вот, посмотрите лучше, какой подарок я вам принесла.
И протянула Житкову старую трубку-носогрейку.
– Спасибо. Теперь мне остается только разжиться табачком, – усмехнулся Житков.
Элли с торжеством вытащила из кармана кожаный кисет, украшенный ярким изображением национального флага.
– Это вам от отца… А трубка – от меня. Я нашла ее недавно на берегу.
Они поговорили еще несколько минут. Прощаясь, Элли сказала:
– В следующий раз я приду уже для того, чтобы отвести вас к пастору.
Когда Житков, нагнувшись к фонарю, стал набивать трубку табаком, сердце его едва не остановилось: донышко старого чубука было заделано монеткой, совсем маленькой серебряной монеткой. Да это же трубка Бураго, та самая трубка, которую он в свое время получил из рук Мейнеша у ворот музея! Но как могла она оказаться на берегу острова Туманов? Должно быть, Мейнеш снова завладел ею, пока Житков был болен, а потом потерял здесь. Или она побывала в руках Витемы?..
– Эй, Элли!.. Эй!
Только эхо откликнулось на его зов. Житков подбежал к трещине. Но найти спуска он не мог. Тогда, свесившись через край пропасти и забыв об осторожности, он крикнул вниз:
– Элли!..
Эхо, похожее на грохот снежного обвала, ответило из пропасти. Житков в испуге отпрянул. Ему показалось, что от этого страшного шума рухнут ледяные стены.
