Он до крови прикусил губы, не зная, сколько еще сможет держаться. Перспектива закончить все так быстро пугала Тарека. Оливия брала его глубоко в свой нежный рот. Она ласкала его губами. Излиться сейчас было бы недопустимо. Даже совсем неопытный Тарек догадывался об этом.
Он потянул ее за волосы.
– Хватит. Дольше я не продержусь.
– Хорошо, – негромко ответила Оливия. – Я хочу, чтобы ты вошел в меня.
Уже от этих слов Тарек едва не излился.
– Не уверен, что протяну долго, – признался он хриплым, низким голосом.
– Мы можем попробовать, – предложила Оливия, в очередной раз оценив честность Тарека.
Такая добрая и нежная. Такая идеальная Оливия. Ничто не может ее смутить. Она никогда не чувствует себя потерянной.
И Тарек задался новой целью – заставить ее чувствовать себя такой же смущенной и потерянной, как сейчас он.
Взревев диким зверем, он опрокинул Оливию на постель и зажал ее запястья над головой. Своими бедрами он резко раздвинул ей ноги и занял положение между ними.
– Мы не просто попробуем, – прохрипел Тарек.
Может, он и девственник, но, прежде всего, он воин. За ним на поле боя шли войска. Иногда – на верную смерть.
Если он не боится врагов, как можно испугаться женского тела?
Он поцеловал Оливию в шею. Оливия изогнулась дугой, крепко прижавшись к нему грудью. Вместе с этим ее бедра также подались вверх и вперед. Головка его члена легко упиралась в ее влажное лоно. Словно кто-то вонзил кинжал в Тарека и повернул. Снова то же непереносимое удовольствие, граничащее с болью.
Ничего он не хотел сейчас так, как войти в нее. Эта сладкая влага манила в себя, сотрясая его тело электрическим током.
– Скажи, что хочешь этого, – прорычал Тарек и впился губами в шею Оливии.
– Да, Тарек. Я хочу тебя.
Оливия подняла ноги и крепко прижала ими Тарека к себе, лишив его пути к отступлению.
Стиснув зубы, он медленно вошел в нее. Тарек дрожал, зарывался лицом в волосы Оливии. Он пытался отсрочить оргазм, грозивший нагрянуть уже сейчас, в самом начале.
Чтобы этого не случилось, он вспоминал годы жизни в пустыне. Красный обжигающий песок, уходящий во все стороны до самого горизонта. Только красный песок и идеально голубое небо.
Он вспоминал годы, когда к нему никто не прикасался. Когда никто не разговаривал с ним. И никто не обнимал.
А теперь он здесь. С Оливией. И провалиться ему сквозь землю, если все закончится, не успев начаться.
Это его новый долг. За каждый миллиметр вонзенных в его плоть кинжалов. За каждый удар терзавших его тело кнутов. За каждый день, проведенный без воды и пищи.
