Поздно ночью Дарио окончательно убедился, что ему не заснуть в кровати, казавшейся слишком широкой для одного, хотя он никогда ни с кем ее не делил. Он вышел на широкий балкон, опоясывающий спальню и верхний этаж пентхауса. Теплая сентябрьская ночь нежно ласкала обнаженную кожу – он не удосужился надеть ничего, кроме свободных льняных брюк.
Внизу переливался огнями бессонный Манхэттен, отзываясь в нем длинной низкой нотой, подчинявшей себе мысли. Она опрокидывала привычную стройную логику, заставляла задуматься о бессмысленности размеренной, упорядоченной до тошноты жизни. Дарио молча стоял, наблюдая суету города, и просто дышал.
Он почувствовал ее приближение за несколько мгновений до того, как она встала рядом. Длинные и блестящие черные волосы струились по спине. На ней был легкий топ и мужские боксеры – сколько он помнил, она всегда спала в них. Странно, но ему хотелось громко закричать от радости, рискуя перебудить соседей, город, весь мир.
Он ограничился тем, что повернулся к ней и повел ладонью по тонкой сильной руке, заметив, как Анаис вздрогнула от прикосновения.
– Жизнь коротка, Анаис. Слишком коротка.
Она подняла на него глаза и быстро отвела в сторону.
– Не представляю мира без него.
Оба думали о Джованни.
– Он упрям. В свое время победил тысячи врагов. Не обманывайся его хрупкостью – он еще поживет.
Анаис только улыбнулась в ответ – прекрасная женщина, которая, как ни удивительно, все еще была его женой.
Жена. Только это имело для него значение.
– Анаис, – начал он серьезно, потому что давно должен был начать этот разговор.
Однако она удивила его. Покачав головой, Анаис положила руки ему на грудь. Пламя к пламени. Внутри у него что-то взорвалось.
– Не хочу разговаривать, – произнесла она странным голосом или, возможно, его насторожил загадочный взгляд. – Мне надо многое сказать тебе, Дарио, но я не хочу разговаривать.
Ее близость особенно тревожила его после всего, что произошло между ними. На сей раз Дарио даже не пытался представить все игрой, как на Гавайях. На бледном лице Анаис бликами мерцали огни ночного города. Ее руки обжигали кожу. А он был всего лишь мужчиной.
– Предлагаю выбрать другую форму общения, – прошептала она.
У Дарио не хватило сил отказать ей. Он даже не пытался. Он прижал ее к себе, чувствуя женственные изгибы гибкого тела, и обрушился на ее губы, как мечтал целую вечность – день за днем, каждый раз, когда она смеялась, или хмурилась, или просто дышала с ним одним воздухом. Дарио хотел ее всю целиком, без остатка.
