– Мне стоило объявить о приближении конца еще тридцать лет назад, – заметил он слабым голосом. – Сразу все сбежались. – Лукавым взглядом он окинул Анаис, а потом стоящего рядом с ней Дамиана. – Да еще с таким подарком.
– Это Дамиан, – улыбнулась она старику, который всегда был добр к ней, независимо от перипетий ее жизни с Дарио и бесславным концом их брака. Наклонившись к сыну, Анаис шепнула: – Познакомься со своим прадедушкой.
Ее сердце дрогнуло от гордости, когда, сохраняя полное самообладание, Дамиан подошел к древнему старцу и уверенно, как взрослый, протянул руку. Анаис с волнением заметила во взгляде Дарио такую же гордость за мальчика и, возможно, за себя.
– Рад знакомству, молодой человек, – сказал Джованни с преувеличенной торжественностью, словно говорил с равным себе. – Очень рад, – повторил он со значением, глядя уже на Дарио.
– Веди себя прилично, – откликнулся Дарио. В его голосе звучал смех, как в прежние времена. Анаис вдруг узнала в нем молодого человека, который серым зимним вечером преследовал ее во дворе Колумбийского университета, пока не уговорил пойти выпить с ним кофе. – Иначе я не отдам тебе серьги, за которыми ты отправил меня на другой конец планеты.
– Ах, – легкомысленно фыркнул дед. – Пропавшие любовницы наконец возвращаются ко мне. Они по-прежнему ярко сверкают?
– Конечно, старина, – уверил его Дарио с веселой насмешкой, пробудившей в Анаис сладкие воспоминания. – Бриллианты в них затмевают блеск звезд на небе.
Джованни улыбнулся и сразу закашлялся. Он кашлял долго и надрывно – тяжелая болезнь давала о себе знать. Дарио нахмурился, но сразу взял себя в руки. Когда дыхание выровнялось и старик выпрямился в кресле, Дарио открыл коробочку, которую Анаис передала ему на Гавайах, и положил на сухую с пергаментной кожей ладонь деда.
– Жаль, что здесь нет Данте. – Джованни задумчиво смотрел на драгоценности. – В отличие от тебя, он умеет ценить блестящие безделушки. Ты всегда считал себя выше этого.
Анаис на секунду отвлеклась на просьбу Дамиана пойти поиграть на улице, но тем не менее заметила, как напрягся Дарио. Смех мгновенно погас в глазах, а рот принял упрямое выражение.
– Почему ты вспомнил о нем? Он здесь?
– Уехал на весь день, – неохотно ответил Джованни. Он мгновенно постарел и выглядел на все свои девяносто восемь лет.
– Не хочу говорить о нем и тебе не советую вмешиваться, дед. Он не должен знать, что я приезжал.
Джованни не стал спорить. Склонив голову, он смотрел на сверкающие серьги в ладони, а потом принялся расспрашивать Дарио об успехах «АЙС».
